|
Это самое большое чудо в галактике. Медицинская машина не только может вылечить любую болезнь, но и вернуть человеку жизнь. Даже более того, она может превратить мужчину в женщину, женщину в мужчину, а древнего старца сделать пятилетним ребёнком, но с его прежним разумом. Так что если тебе когда-нибудь сообщат о том, что твой Дорси откинул копыта, то ты просто возьмешь биопробу, крохотную частичку меня, вложишь её в реаниматор и уже через десять часов получишь себе точно такого же мужа, который так лопухнулся, что дал себя спалить дотла. Правда, месяца три, а то и все четыре я буду дурак дураком, пока ко мне не вернётся память, да, к тому же, я не буду знать о том, кто именно меня грохнул. Поэтому мы, галакты, редко пускаемся на всякие авантюры без напарника, если припекло по-настоящему, сразу же пускаемся наутёк и только в самом крайнем случае сражаемся до конца. Сама понимаешь, человеку всегда хочется знать о том, что же произошло на самом деле. Меня убивали уже десятки раз, но слава Вечным Льдам Варкена ещё ни разу моим друзьям не приходилось вкладывать в реаниматор мою биопробу, а потому я всегда знал, чем закончилось дело.
Не знаю, может быть на Руниту так подействовал мой шутливый тон, но она спокойно перенесла известие о том, что на свете есть такие люди, для которых смерть не является нормой жизни. Счастливо засмеявшись, она крепко обняла меня, а потом взяла за руку, поцеловала мой мизинец и спросила: – Дорси, неужели если ты погибнешь, то я смогу вырастить тебя заново в этом, как его, реанимаркере, из этого мизинчика? – Не дожидаясь ответа, она воскликнула – Как же это здорово, любимый! Ты уж постарайся тогда прежде, чем тебя сразит какой-нибудь великан с огромным мечом в руках, отправить мне свой мизинчик вместе с Нейзером. Весело расхохотавшись, я подхватил эту чудесную девушку на руки и воскликнул: – Ну, раз ты у меня такая умница, Рунни, тогда пойдём в особое место и я покажу тебе свой родной мир, мой Варкен. На моей "Молнии" было в то время одно единственное место, доступ в которое был закрыт почти каждому человеку, который попадал на её борт. Мой маленький Варкен. В самом основании бывшей огневой башни своего корабля, там, где раньше находились пусковые установки тяжелых ракет дальнего радиуса действия, мы с Нэксом и Бэкси создали на его борту типичное варкенское жилище. Разобрав все переборки, мы превратили это, достаточно большое помещение, находящееся над уровнем "А", в маленький варкенский хольд. За бронешлюзом находилась просторная лужайка, поросшая настоящей варкенской луговой осокой, с несколькими каштанами, растущими на ней, а позади неё стояла высокая крепостная стена, сложенная из массивных диоритовых блоков. Это была, как бы прихожая, три стены которой представляли собой трехмерные экраны, которые всегда показывали один и тот же пейзаж возле главных ворот Веридорланга, самого старого города в Горном Антале, названного так в честь основателя нашего клана, Веридора Невинного, от которого мне достались белые брови и голубые глаза, хотя он и жил более восьмидесяти тысяч лет назад, еще до того, как Варкен перестал быть ускоряемым миром. Нэкс сделал всё так здорово, что даже у меня, когда я входил в эту прихожую, порой, создавалось такое впечатление, будто я нахожусь дома, у ворот города, в котором я родился и из которого был когда-то изгнан. Правда, на охранном камне, на круглой синей печати, красовался отпечаток моей собственной босой ступни, ведь это был мой крохотный космический хольд. Первым делом, ещё до того, как начать украшать трюм, Бэкси подняла температуру в моём маленьком Варкене до плюс двадцати двух градусов по стандартной шкале, ведь здесь, как и в моём Горном Антале, температура редко поднималась выше шестнадцати градусов и тут ничего нельзя было поделать, я родился на весьма холодной планете, хотя мой остров и лежал не в самых северных широтах. Поэтому и в моей варкенской каюте всегда было прохладно. |
