* * *

    – Ну, народ!.. – с легким восхищением проговорил Пакор, когда танк торжественно, будто в помпезной патриотической опере, всполз на Поклонную Гору и оттуда, как с насеста, уставился круглым глазом орудийного дула на обитателей Новой Шуанны. Обитатели клубились возле пивной бочки и ничему, кажется, не удивлялись.

    – Тут вообще другие люди какие-то, – отозвался Ахемен. – Не замечал?

    – Чего не замечал?

    – Как пересядешь на Шуанскую ветку метро – так все меняется. Даже рожи будто не вавилонские.

    – Сынок, – сказал Пакор, направляя танк под уклон: постояли на Поклонке – и будет. – Я десятый год гляжу на мир вот в эту щель, а в метро не ездил – фью!.. Тогда еще и ветку эту Шуанскую не открыли, метро обрывалось на площади Наву…

    Вспахивая грязь, танк миновал пивную бочку и степенно двинулся в потоке траков-дальнобойщиков по Объездному Кольцу. Траки глядели на танк свысока.

    – Куда мы теперь, а? – спросил Ахемен.

    – Тебе что, не нравится?

    Ахемен неопределенно пожал плечами.

    – А ты где родился, Пакор? – спросил он вдруг.

    – В роддоме, – поведал Пакор.

    – Нет, серьезно.

    – Говорю: в роддоме.

    – А я в Вавилоне.

    – Ну и я в Вавилоне.

    Траки сворачивали в объезд Великого Города. Пакор уверенно направил танк в сторону Ворот Иштар, казавшихся отсюда хрупкими, почти хрустальными: темно-синий изразец, тонкие зубцы поверху, узкий проход между двух длинных глиняных стен – от кого они могут теперь оборонить?

    – Я мар-бани, – неожиданно сказал Пакор.

 &nb