Прежде чем двери закрылись, Клавдия выдернула у него визитку Кирилла.

Скударь не вышел на балкон. Как она уедет, на чем, или даже с кем, ему было совершенно не интересно. Он допил коньяк в бокале и с удовлетворением подумал, что пусть пока позлится. А загнать ее в стойло он всегда успеет.

Ишь пухломордая какая стала. Бесстыжая красота так и прет из нее последнее время. У него сегодня не то настроение, чтобы с нею разбираться. Он еще раз наполнил бокал, выпил и вышел на балкон.

– Не узнаешь, что ли?

– Дашка! Ты? Вот не ожидал!

– Слава богу! Узнал!

– Проходи! Ты одна?

– Одна!

С нею было все запросто, без комплексов, без мучений, без тройных, заумных подкладок. Коньяк наверно говорил в Скударе. Он почувствовал необыкновенную легкость и неожиданное тепло, к этой женщине. Они будто и не расставались. Он пропустил ее вперед и закрыл дверь.

– Целоваться будем? – со смехом спросила Дарья. За весельем сквозило легкое и тревожное ожидание, или ему так показалось. Женщина не приходит просто так к мужчине в двенадцать часов ночи, подумал Скударь. На него пахнуло дразнящим запахом мускуса и давно забытого знакомого, податливого тела. Она ждала. Скударь подошел, крепко ее обнял, и оставил на губах у нее долгий поцелуй. Дарья прильнула к нему горячими и сухими губами. Ее бил легкий озноб. Тело ее напряглось. Потом она оттолкнула его.

– Кровопийца! Ну, показывай, как живешь! А то я и не чаяла тебя больше увидеть. Вот, решила ошибку исправить, – заявила она многозначительно.

– Ошиблись врачи! – ответил Скударь. Рассказывать всю историю с начала не имело смысла. Он провел ее по комнатам, затем они снова вернулись в гостиную.

– Ну, что же, жить можно! – удовлетворенно заявила Дарья. Жар, тот пышущий жар, которым от нее веяло, погас.

– Ты, что будешь пить? – спросил ее Скударь.

– У меня вкусы не поменялись. Вино!

Скударь открыл бар и показал на ряд бутылок.

– Любое! – ответила она.

Дарья сидела на диване. Он подкатил к ней столик на колесах уставив его бутылками, и снова попросил:

– Расскажи, как жила все эти годы. Про сына расскажи.

– Все расскажу. Давай выпьем. Я до сих пор злюсь на тебя! – смеясь, сказала она.

И начала рассказывать. Грустная история у нее получалась. Забрали ее родители неожиданно для нее самой за границу. Выдернули из их уютного гнездышка. Первое время новые впечатления глушили тоску, да она еще и не понимала, что случилось. А потом выяснилось, что она беременная, и надо что-то решать, а ты в тюрьме.

– За что, почему я понять не могла. Мне сказали, что ты ограбил алмазного курьера. Я краем уха слышала и знала, что Пижон был этим курьером. Вот, мол, ты его чуть не убил, а алмазы исчезли. Пойми, если бы не была припутана ложь к правде, я бы может, и разобралась, а так подумала, что ты тоже польстился на брюлики. Он ведь и нам их доставал. Мать у меня на них была помешана. Мои предки нашли мне на западе партию. Дура, я была, что вышла замуж. Потом еще три раза выходила. О…о! Я нынче баронесса Дарина Де Билс. По-русски звучит как насмешка, а на западе идет на ура. От каждого мужа по кусочку отщипнула, так что у меня теперь приличное состояние. Своя вилла на берегу Женевского озера в Швейцарии. Квартира в Париже. Две фирмы там, две здесь в Москве. Кадровое агентство и вторая, разноплановая. Собираюсь киностудию купить. Я вполне успешная бизнес дама. Только все не то. Я тебя, сколько не вытравливала из сердца, так вытравить до конца и не смогла.