Он отвел взгляд. На ее вопрос, что можно сказать об их балансе, он ответил так:

– Все что хотите, и не хотите услышите. Ну, что же давайте, глянем, чем вы дышите?

Вскользь бросив взгляд на первую страницу, на активы, он перевернул ее. На первой странице ничего интересного не было; пара миллионов основных средств и пятьдесят миллионов незавершенного производства. Дальше в оборотных активах шли небольшие материальные запасы, почти нулевой расчетный счет, приличная дебиторская задолженность почти на двадцать миллионов рублей и три миллиона рублей налога на добавленную стоимость.

Интереснее смотрелся пассив баланса. В разделе «капитал» был отражен символический уставный фонд и нераспределенная прибыль в сумме тридцать миллионов рублей. Еще тридцать миллионов числилось на статье «займы и кредиты», имелась небольшая задолженность по налогам, а остальная сумма пятнадцать миллионов была отражена в «прочих кредиторах». Год был закрыт с минимальной прибылью.

Вшивенький баланс. Ничего интересного. Надо посмотреть расшифровку дебиторов и кредиторов, а так все понятно, подумал Рюрик. Он медленно перелистал годовой отчет, нашел расшифровки дебиторов и кредиторов, пробежал по ним глазами и, вернувшись к балансу, поднял глаза не на нее, а на генерального директора.

– Что вас конкретно интересует?

Керосиновая Лампа теребила очки. Она переключила внимание на себя.

– Только не надо, пожалуйста, нам зачитывать статьи баланса. Вы своими словами расскажите, как вы понимаете наше финансовое положение.

Рюрик независимо пожал плечами.

– Своими, так своими! Я сейчас навскидку вам скажу то, что вы не хуже меня знаете. Даже если потом я вам распишу эти же цифры детально, не думайте, что еще что-нибудь существенное к сказанному прибавится.

Сам же про себя подумал, что детально им ничего расписывать не будет, а в случае чего распечатает оборотно-сальдовую ведомость из компьютера и пусть они ее хоть под микроскопом изучают. Он неспешно вытащил из кармана пачку сигарет.

– Вы курите? – спросила она его.

Ее вопрос Скударь правильно истолковал. Керосиновая Лампа непроизвольно спросила то, что не должна была спрашивать. Это первый листок, который упал с древа ее внимания к нему. Она это поняла, и поправилась.

– Я хотела сказать, что у нас не курят.

Великий психолог, а Скударь себя таковым считал, широко улыбнувшись, только сейчас ответил на ее укол, о своем богатом опыте.

– А я, подумал, что вы о моем здоровье решили заботу проявить, чтобы мой богатый опыт, до времени не завял.

– У меня есть о ком заботу проявлять, – резко ответила она.

Оно и видно, подумал Скударь и, продолжая улыбаться, сказал:

– Я их вытащил из кармана специально, чтобы вы видели, как на ваше отрицательное отношение к куреву, я вам уступлю.

– Спасибо. Считайте, я оценила.

Он промолчал, хотя в другой ситуации с умными, можно было по пустякам пикироваться до бесконечности.

– Евлампия! Перестань! – генеральный директор, пододвинул ему пепельницу.

– Нет, нет, нет! – Скударь отодвинул ее подальше. – Перейдем лучше к нашим собакам.

Он ткнул пальцем в нераспределенную прибыль – тридцать миллионов рублей.

– Ну, во-первых, уважаемые дамы и господа, вы умно поступили, что не стали полученную за прошлые годы прибыль шерстить, распределять ее на дивиденды, а оставили ее нераспределенной.