Как бы то ни было, вот она я, стою перед длинным зеркалом в точеной раме. Нас с теткой и всем семейством привез сюда все тот же Леня с самого утра. Надо мной уже потрудились белобрысый парикмахер и серьезная женщина с косметикой… как же это называется? А, вот, визажист. Теперь я красивая. Только это не совсем я…

Рукой в ажурной перчатке поправила локон, упавший на лоб. Девушка в зеркале изящно тронула волосы. Мою длинную косу закрутили в крупные локоны, уложили затейливыми завитками по всей голове и пустили свободно на открытые плечи. Светлые волосы оттеняли маленькие сиреневые цветочки, сверченные из ткани. Фата была короткой и пышной, накрахмаленное кружево спадало округлыми складками вокруг моего лица. Платье мы выбрали в одном из дорогих салонов: кипенно-белое, мягкое и даже теплое, когда его касаешься рукой. Корсет, повторяющий форму груди, был расшит бисером, а сверху украшен ажурной вышивкой. Юбка — пышная от пояса, невесомая и воздушная — была сделана из нескольких слоев тончайшего шифона. Платье было прекрасным и превращало меня в сказочную принцессу, как сказала тетя, но на этом приятности заканчивались.

Туфли немного жали в пятках, и я с ужасом ждала момента, когда придется ковылять на этих ходулях к своеобразному алтарю. Чулки с кружевными резинками отчего-то норовили сползти к коленям. Мне хотелось почесать нос, но трогать лицо было строго-настрого запрещено. Прическу, кстати, тоже, но залитые лаком прядки челки постоянно лезли в глаза и начинали меня раздражать.

Но все это я даже не могла высказать. И еще мне совершенно некуда было девать руки. Даже платье потеребить невозможно — помнется… Тетя заметила мое состояние и сунула мне в ладони букет — маленькие белые розы, разбавленные фиолетовыми ирисами в обертке из снежных кружев:

— Держи. Давай-ка сядем.

— Платье помнется, — незнакомым безжизненным голосом ответила я.

— Да ничего страшного! Садись вот сюда, на диванчик.

Я аккуратненько опустилась на диванчик, один из стоявших во всей комнате. Тетя села рядом и взяла мои пальцы в свою руку:

— Васса, я знаю, что тебе страшно. Выходить замуж за незнакомого тебе человека, да еще по расчету, не всегда приятно… Точнее, почти всегда неприятно. Но воспринимай это как работу. Просто-напросто тебя наняли, чтобы исполнять работу жены.

— Работа так себе, — вяло ответила я.

— Зато хорошо оплачиваемая. Ничего, деточка, все пройдет отлично! — тетя похлопала меня по руке. — Старайся, делай свое дело на совесть, и через несколько лет станешь свободной, обеспеченной женщиной с образованием и профессией в руках.

— Вам легко говорить, вы замуж по любви вышли.

Тетка усмехнулась как-то странно:

— А что, похоже?

Я взглянула на нее с удивлением. Тетка с улыбкой вздохнула:

— Со временем я полюбила твоего дядю. Но вначале это был самый настоящий брак по расчету. Константин Алексеевич недавно потерял родителей и жил один в огромной квартире. Он тогда учился в университете, денег постоянно не хватало, и он решил сдавать комнаты. Я пришла первой. Выгребла три телеги грязи, готовила ему еду, работала в театре, подрабатывала в кафе… Ну и закономерно мы поженились через несколько месяцев.

Слушая тетку, я не могла поверить своим ушам. Ведь она обожает дядю Костю, пылинки с него сдувает несмотря на то, что он полностью закопался в свои научные трактаты… Носит чай и ужин прямо в кабинет, всегда бежит по первому зову и шикает на всех, кто шумит и мешает дяде работать. Неужели все это время она его не любила?

Словно услышав незаданный вопрос, тетка ответила на него:

— Видишь ли… Любовь — это такое дело… Мы в этом вопросе ничего не решаем.