Изменить размер шрифта - +
Я понимаю, ты не из головы это взял, ты слушал родителей Диминых, друзей – которые были уверены, что сектанты ему крышу сдвинули… Что, в общем, естественно… На самом деле никто никому крышу, конечно, не сдвигал. Специально. И религия тут почти ни при чем. Просто был такой кружок более-менее художественной молодежи, с фантазией, с тягой поиграть… Ну и играли во что-то типа тайного общества. В конспирацию. Ну да, среди ребят были те, кто действительно наркотой приторговывал – как это, согласись, совсем нередко водится в подобных тусовках. Кое-кто на дури действительно сидел. Вне всякой связи с масонскими играми, впрочем. Дурь, да, шла через Севу, у которого были еще и задатки харизматического лидера. Который немножко любил быть учителем жизни. В этой роли он в игре и участвовал… – на некоторое время замолкает. – А самое главное – было ощущение, от которого не деться любому не совсем тупому и не совсем равнодушному человеку, хоть что-то чувствующему, хоть чем-то помимо бабла еще интересующемуся… Ощущение творящейся на наших глазах – и все равно так или иначе имеющей отношение к нам самим – какой-то глобальной лажи. Какой-то очень большой засады. Подляны… Никакого внятного объяснения этому нет – так что всяк трактует происходящее по-своему. Кто-то концепции изобретает. Аналогии подверстывает. Рецепты даже предлагает. Ну вот и у них своя версия была. Про некий новый Потоп… Только это они себе тоже наврали. Никакой это на самом деле не Потоп…

– …А конец света? Ты правда так думаешь?

– Денис… Дэн… Дело же не в словах. Одно дело, если у тебя есть пусть не варианты – но хоть какой-то выбор… А то, что творится, – оно не ставит тебя даже ни перед каким выбором. Просто давит и все. И даже не так… Давит, гнет: это еще можно постепенно гнуться – или там не захотеть гнуться и сразу сломаться… А тут – просто устраняет. Независимо от твоих действий… реакций… Ты не то что не можешь выбрать или не выбрать смерть… Ты даже красивой смерти выбрать не можешь. Не можешь там… сдохнуть, идя наперекор. Просто потому что совершенно непонятно – куда это: наперекор. Точнее понятно, что – некуда… Знаешь, почему Дима так страшно с собой покончил – почему он сжег себя? Не задавался таким вопросом? Он ведь хоть смертью, способом ее, пытался как-то противопоставить себя происходящему. Если все становится никаким, серым, “серой слизью”, как они говорили… то хоть умереть он решил ярко. Ну и что в итоге? Обезображенный труп на какой-то окраинной помойке… вокруг которого потом еще проворовавшиеся менты затеяли паскудную свою возню… И так со всем. Нельзя там… умереть, оставаясь несогласным. Потому что даже соглашаться – не с чем. От тебя никто ничего не хочет. Нет ни врага, ни враждебной силы, ни ситуации противостояния, ни возможности выбора. Понимаешь?

– Понимаю. Но… Знаешь, почему мне сложно принять такое? Твою версию? Потому что она не то что слишком безнадежная – она в своей безнадежности слишком категорична. Слишком надрывна. И в этом она – очень человеческая. Ты говоришь о нечеловечески равнодушном процессе – но ты слишком по-человечески неравнодушна в трактовке этого равнодушия… Это максимализм. А объективный ход вещей, энтропия – это все чуждо максимализма… В конце концов… – поворачиваюсь к ней. – Ты сама-то ведь драпаешь. И даже не от серой слизи. А от ментов.

Она снова пожимает плечами. Фыркает:

– Ну, это… рефлексы. Против них, знаешь, не очень попрешь… Нездоровые здоровые инстинкты. Потребности организма.

– Душа, – говорю, – просит ананасов в шампанском – а организм требует водки… Ну да, ну да.

Быстрый переход