– Дэн?..

– Да-да…

– И еще такая штука… У Богданова в Управлении лейтенант вообще птица редкая… У него капитаны в основном, майоры… То есть этот Кудиновс, по идее, там на десятых ролях. Но я поспрошала… Про него всякое поговаривают… Ну, в общем, очень не исключено, что он постукивает – либо “безопасникам”, либо в Службу Защиты Сатверсме…

…Так и стою с телефоном в руке. Какая-то расслабуха напала совершеннейшая, как после обкура гашем… Мать вашу… Что, мать вашу, происходит?! Кто-нибудь, блядь, объяснит мне?..

За забрызганным дождем окном сортира просматривается двор-колодец, серые, потемневшие от воды брандмауэры.

(Какого дьявола богдановское Управление ведет дело о смерти Сашки? Как это может быть связано с Яценко, с “Ковчегом”? “…Подозрение на серию… Причем не просто серию…”

Кто этот долбаный Кудиновс? И чего, чего, чего на хрен ему надо от меня?! “…Очень не исключено, что он постукивает…” Полиция безопасности. Служба Защиты Конституции… Это ж вообще гэбуха…

Но ведь и правда же нет, не может у них быть ничего против меня! Я же, мать вашу, действительно ни при чем!

Ссышь, да?.. Ссы-ышь…

И какое отношение ко всему имеет этот… в куртке?

Да п-пошли вы все!)

Бью ногой в стену – валится штукатурка.

Вы сами хотели тотальной войны…

А, ну да, еще одна дверь. Ага, лестница. Совсем уже узенькая и крутенькая. Еще наверх.

С промежуточной между этажами площадки – запертый выход на балкончик с ржавыми перилами, на котором, занимая всю его невеликую площадь, обосновалось вполне приличных размеров дикорастущее деревце. Крутые черепичные скаты. Соседнее здание в строительных лесах.

Ну вот, это здесь, надо полагать… На площадке последнего этажа – импровизированная курилка. Разнопородные стулья по периметру, в роли пепельниц – консервные банки. Одинокий страшно худой паренек в черном свитере и с черным же встрепанным хайром сосредоточенно, самоуглубленно даже добивает цигарку. Огибаю его, оборачиваюсь – пацанчик давит бычок и внезапно, без раскачки – на теснейшем пятачке – делает сальто вперед… на месте, вернее – приземляясь в собственные условные следы.

Тоже нормально.

…Оказывается, она не “Декаданс”, а “ДК Dance” – “студия пластического танца”: бумажный плакатик прикноплен к двери. Предбанник – натурально предбанник: вполне саунного вида комнатка, обшитая светлым шпоном, мутноватое зеркало в рост, железные ящички-ячейки с торчащими ключиками, шмотки какие-то грудой – выпростана штанина с кружевными оборками и стоят отдельно белые плетеные “лодочки”… За бисерной занавесочкой деятельно, взасос, целуются: девка у парня на коленях. При моем появлении он панически мычит, девица, оглянувшись, тут же соскакивает с него.

Следующая комната: стол, шкафы – никого. Дальше – зальчик. Какая-то легкоодетая молодежь. Тонкогубая тетка без возраста, с выправкой отставной балерины, прямая, засушенно-легкая, в обтягивающем трико.

– Простите… – окликаю тетку.

– Да?

– Я… Извините, я ищу Кристи… Боковым зрением улавливая нечто, рефлекторно поворачиваю голову – влево…

В еще одном смежном помещеньице (дверь полуоткрыта) стоит – боком к проему – кто-то высокий, в синем.

– …Кого?

Оглядываюсь на “балерину”. За ее спиной – те самые молодые люди, некоторые смотрят в нашу сторону. Одна очень коротко стриженная девушка, вроде, даже мне знакома… Я опять кошусь влево.