Эрик вперил взгляд в глаза бегущего на него хейлота. Это был матерый хищник, раза в два крупнее остальных. Его широкие ноздри раздувались как паруса, а изумрудно-зеленые глаза яростно мерцали в свете фонарей, в шахматном порядке развешанных по стенам. Хейлоты чуяли кровь погибших рыцарей, и Эрик уже видел, как блестит слюна в их оскаленных пастях.

— Давай-давай, ко мне, — прошептал виконт. — Уж тебя-то я точно прикончу.

Хейлот оскалился, и Эрику показалось, что он видит свою смерть в зубах этой бестии. Он увидел, как могучая лапа одним ударом срывает карнелийский нагрудник, второй удар с легкостью вспарывает грудь, а затем клыки этой твари смыкаются на его горле… Эрик зло мотнул головой. Что за наваждение! Не бывать этому! Эту тварь он должен прикончить! Во что бы то ни стало!

— Мэтр, у вас есть спички? — повернулся к Арнору Берсень.

— Спички?

На лице Арнора блеснули капельки пота. Его доверие к Берсеню было безграничным с самого начала. У него просто не было другого выбора. Он поставил на Берсеня все. Ну или почти все. Мэтр и сейчас верил в него безоговорочно, но… Вид несущихся во весь опор мутантов, низкий глухой рык, исторгаемый десятками звериных глоток, от которого, казалось, вибрировали кости… Ар-нор с трудом подавил желание юркнуть за спину Берсеня.

— Я видел, как Эрик разжигал огонь с их помощью.

— Ну конечно есть. — Дрожащая рука Арнора нырнула в карман камзола и извлекла на свет металлическую коробочку. — Да-да, вот, пожалуйста.

— Благодарю. — Берсень вытащил одну из спичек и зажег ее об стену. — А теперь, мэтр, будьте любезны, подскажите Эрику, чтобы он и Диана легли на пол.

Арнор, по лицу которого пот уже стекал ручьем, сложил ладони у рта и заорал во всю силу:

— Эрик, ложись! Ложись, черт тебя дери!!!

Виконт, уже пригнувшийся, с отведенным для удара мечом, вздрогнул. Он плохо слышал, что кричали сзади. В шлеме нарастал гул от приближающейся стаи, от мерзкой звериной вони уже трудно было дышать, но обернуться, пусть даже на миг отвести взгляд от надвигающейся стены горящих глаз, зубов и клыков было превыше его сил.

Берсень поднес спичку ко рту и дунул. Язычок пламени, сверкающей нитью перечеркнув полумрак, вонзился в ближайший светильник. Тот вспыхнул, вздуваясь огромным огненным шаром, выметнул из себя ослепительно-яркий жгут, и тот зигзагом понесся от фонаря к фонарю, стремительно превращаясь в ревущую реку огня.

За миг до того, как струя пламени наткнулась на Эрика, ощутившего себя между молотом и наковальней, Диана вцепилась ему в ногу и дернула изо всех сил. Тут уже опомнился и сам виконт и, подмяв под себя девушку, опрокинулся в канализационный сток.

Сверху пахнуло жаром, и Эрик застонал от боли. Показалось, что латы расплавились и обжигающим потоком стекли на его спину, прожигая на пути все — стеганый камзол, кожу, плоть. Явственно запахло паленым, Эрик зажмурился, боясь, что глаза его просто испарятся от нестерпимого жара.

А потом все закончилось. Жара спала, и Эрик, не веря собственным ощущениям — руки-ноги-глаза, — перевалился на спину. Там отозвалось болью, но это была терпимая боль. Он был жив и почти невредим!

Эрик покосился на Диану. Та, в мокрой одежде, всклокоченная, медленно поднялась на ноги. Глаза ее расширились, и Эрик тоже поторопился подняться, рука машинально хватала воздух у пояса.

Тоннель покрывали обугленные тела хейлотов. Кое-где они еще догорали, и это были единственные источники света. От светильников на стенах остались лишь черные выжженные пятна. В носу и глотке першило от густого едкого дыма, глаза слезились, но Эрик вдруг осознал, что воспринимает это нормальным.