Вот тут-то, именно при мысли «полюбить» (и дальнейших), молодые жители столицы могли встать на скользкий путь – низкопоклонства и урона чести передового человека. И, честно говоря, порой вставали. Чаще всего на скользкой дорожке оказывались девушки и молодые женщины. Они принимались дружить с понаехавшими гостями настолько близко и активно, что это вредило законной гордости всего советского народа за родную страну. (Случаи противоположной дружбы полов – отечественных юношей с иностранками – встречались крайне редко.) А вот наши простые советские девушки, к сожалению, проявляли в данном вопросе нездоровую активность. К счастью, партия и правительство заранее предвидели возможный оборот событий и своевременно организовали необходимые контрмеры. Некоторые горячие головы из числа скрытых сталинистов предлагали поступать с предательницами трудового народа по законам военного времени. Как с теми шлюхами, которые осмеливались спать с фашистскими захватчиками на временно оккупированных во время Великой Отечественной войны территориях: суд, «четвертак», лагерь, Сибирь. Но сталинистов одернули. Они не понимали, что времена изменились: на сей раз чужеземцы являлись не захватчиками, а гостями, которых требовалось не уничтожать, а восхищать советскими достижениями. Однако, несмотря на гостеприимство, половая связь с иностранцем являлась явным перебором и с подобными случаями требовалось бороться. Но бороться – без перекосов и перегибов. И привлекать к активному воспитательному процессу сотрудников органов в минимальных, строго дозированных количествах. В виде отеческой помощи со стороны старших товарищей. А основную заботу по отстаиванию чести и достоинства молодежи было решено возложить на ленинский комсомол. И он начал ее отстаивать. Очень своевременно создал оперативные комсомольско-молодежные отряды, которые послужили партии и Родине не только в горячие деньки фестиваля – они и впоследствии, на протяжении тридцати с лишним лет истории, оставшейся для Советского Союза, славно боролись с носителями нездоровых явлений нашей жизни: фарцовщиками, диссидентами, хулиганами, алкоголиками, хиппарями, панками и прочими. А первые шаги оперотряды сделали по жаркой московской почве именно тогда, летом тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года. И в один из таких отрядов были призваны наши герои, студенты четвертого курса МАИ: Вилен Кудимов, Владик Иноземцев, Радий Рыжов.

– Объясняю диспозицию.

Задачу ставил командир оперотряда – замсекретаря факультетского бюро Егор Поливанов. Поливанов Владику не нравился, был он, в его представлении, старым – отслужившим армию, а главное – прошедшим Крым и Рым, много понимавшим в жизни и стремящимся непременно оторвать от нее главенствующее место и теплый кусочек. Словом, командир Поливанов был слегка увеличенной и сильно ухудшенной копией Вилена Кудимова, который тоже умел устраиваться – однако Вилен при этом и друзей своих не забывал, и гадостей другим не делал. А Егор, по роже видно, был способен.

Вокруг него сгрудились человек пятнадцать бойцов, среди них Владик, Вилен, Радий. У всех на сгибах локтей – красные повязки дружинников. Чуть в стороне – двое представителей органов: милицейские старшина и сержант. Оба в парадной форме, снисходительно наблюдающие за штатскими шпаками, которым явный недоучка косноязычно объясняет азы оперативной работы:

– Передвигаемся, вытянувшись в цепь, по возможности скрытно, однако не теряя из виду своих соседей по звену…

– Можно вопрос? – выскочил Радий – ему тоже не слишком нравился Поливанов.