– Он дурак.

– Почему так случилось? – Она отняла ладони от лица и посмотрела на Сева. – Что я сделала неправильно?

Он обнял ее, успокаивая.

– Ты все сделала правильно. Это они не правы. Но ты не останешься в одиночестве. У тебя есть я и вся семья Данте в придачу. Теперь мы будем твоей семьей.

– Но твои родственники снова станут для меня чужими, когда выяснится, что мы на самом деле не обручены, – всхлипнула Франческа.

– Такого не будет, я обещаю. – Сев продолжал сжимать ее в объятиях. По их телам струилась вода. – Давай поговорим о том, что с тобой случилось. Тебе сразу станет легче.

Легче? Как может быть легче тому, кто уже умер? Мой отец от меня отказался.

Сев выключил воду и вышел из душевой кабинки. Вернулся он с охапкой банных полотенец. Одно из них он завязал на бедрах, два других предназначались Франческе. Сначала он вытер ей волосы, а потом начал растирать ее всю сверху донизу.

– Что ты делаешь? – удивленно спросила она.

– Ты замерзла. Тебя нужно согреть. А еще ты до сих пор пребываешь в состоянии шока.

– Я не в шоке. И даже не удивлена. Я знала, что произойдет, если Тина и Курт узнают правду.

– Мне не следует спрашивать, но я, тем не менее, спрошу. – Сев немного помолчал. – Почему ты не ругаешься, не кричишь, не плачешь?

Франческа заговорила. Она говорила так, словно слова давались ей с огромным трудом:

– Потому что я разучилась чувствовать. Когда чувства выключаются, не так больно.

Он длинно и красочно выругался, затем легонько вытолкнул ее из душевой кабины.

– Не знаю, как тебе, но мне нужно выпить.

– Несколько бокалов, – добавила она.

– Да. И чего-нибудь съесть.

Десять минут спустя Франческа удобно устроилась у камина. Перед ней на подносе лежали сыр и крекеры. Она медленно потягивала хорошо выдержанное виски. Сев растянулся рядом с ней, всю его одежду по-прежнему составляло лишь повязанное вокруг бедер полотенце. Франческа то и дело косилась на него.

Сев после душа не стал расчесывать волосы, и теперь они спадали на его лоб тяжелой темной волной. Правильные черты его лица дышали благородством, а его профиль можно было чеканить на монетах.

Спохватившись, Франческа отвела взгляд и поспешно сделала глоток виски. И тут же перед ее глазами встали непрошеные воспоминания. Она вспомнила, как они с Севом занимались любовью.

Девушка залпом допила оставшееся виски и отставила бокал.

– Я хочу попросить тебя об одолжении, – произнесла она.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– О, это точно в твоих силах. Я хочу, чтобы мы занялись любовью. Я хочу снова научиться чувствовать.

Сев посмотрел на нее долгим испытующим взглядом. Ей даже показалось, что он думает, как бы ей помягче отказать. Но ей действительно только показалось, потому что мгновение, спустя он снял с ее головы полотенце и зарылся лицом во влажные локоны.

Сердце Франчески на мгновение остановилось, а потом забилось с удвоенной силой. Она взяла лицо Сева в ладони и приникла к его губам. Он нежно провел рукой по ее спине и прошептал:

– А теперь ты что-нибудь чувствуешь?

Он мог бы и не спрашивать. Желание затопило Франческу. Ей казалось, будто она плывет по реке раскаленной лавы. Течение этой реки становилось все быстрее и быстрее, пока, наконец, впереди не показался водопад, с вершины которого она и рухнула, потеряв сознание.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Утро застало Сева и Франческу в постели.