— Прямо сейчас? Среди ночи?

— Да, Завтра будет слишком поздно.

Она переставила лампу на столик возле его кровати и села, Ривен сел рядом. Она выглядела такой серьезной и мрачной, что он всерьез заволновался и взял ее за руку. Их взгляды встретились, и он ощутил ее тревогу. Даже при тусклом свете факелов он увидел в се глазах неизбывную грусть.

— Тэсс, что случилось? Что-нибудь с Сильвио? Или с Томасом?

— Нет, с ними все в порядке. Случилось со мной, Ривен. Я должна сказать нечто такое, что вряд ли тебе понравится.

Он немного успокоился: чем могла Тэсс его встревожить?

— И что же с тобой случилось, Тэсса? — спросил он с легкой улыбкой.

— Я обманула тебя, Ривен изменился в лице.

— Не сказала всей правды.

— Правды о чем?

— О размере моего состояния

Ривен напрягся, сдерживая гнев. Тэсс готова была расплакаться, но взяла себя в руки. Из-за своего богатства она могла потерять то единственное, что ей было нужно для счастья.

— Помнишь, когда мы пытались понять, почему Теркетл жаждет моей смерти, ты спросил, есть ли у меня какое-нибудь имущество?

— Да. Ты сказала, что есть небольшое имение в Шотландии. И еще в Испании, а также несколько тысяч райдеров. Разве у тебя всего этого нет? — спросил он с надеждой.

— Есть, — со вздохом ответила Тэсс, рассказав, что имения огромные и приносят солидный доход. С каждым произнесенным словом он становился все бледнее.

— А несколько тысяч райдеров? — спросил он сдавленным голосом и встал.

Тэсс стиснула руки на коленях.

— По последним подсчетам их тридцать тысяч.

— Святая Дева Мария! — Ривен стал мерить шагами камеру. — Это не считая того, что перешло от Теркетла?

— Да. У нас не было времени все пересчитать и описать.

На лице Ривена отразился ужас. Тэсс понял, что между ними все кончено, если даже она откажется от наследства.

— Одевайся, — сказала Тэсс, поднимаясь.

— Зачем?

— Одевайся.

Ошеломленный, он подчинился, затягивая шнуровки.

— Мы куда-то идем?

— Ты идешь. Уезжаешь отсюда. Свадьбы не будет. Ты совершенно свободен. — Она прижала к его губам палец, не дав рта раскрыть. — И не говори мне о долге и чести. Это все милые сантименты. Никто о тебе худого слова не скажет, если ты откажешься от женитьбы. А многие даже сочтут тебя мудрым.

— Возможно. Однако мне пока неясно, как бежать, хоть ты и открыла дверь темницы.

— Через тоннель, как и в прошлый раз. Дядя его расчистил. Правда, сейчас тебе не придется держать нож у моего горла.

— Но у выхода из тоннеля меня схватят твои родственники.

— Нет. Дорога свободна. Просто оседлай лошадь и скачи прочь.

— Разве в конюшне никого нет?

— Конюх связан и лежит с кляпом во рту.

— А дозорные на стенах?

— Спят. Бренда иногда принимала снотворное. Я налила его в ведро с водой как раз перед тем, как его унесли, чтобы напоить охранников.

— Здорово ты все продумала.

— Ты и не представляешь, до чего здорово, — тихо отозвалась она. — А сейчас поспеши.

— Все равно твоя родня отправится на поиски, — возразил он, натягивая сапоги.

— Возможно. Но скрываться тебе придется всего несколько дней. Я уговорю их оставить тебя в покое.

Он встал и молча посмотрел на Тэсс.

— Тебе нельзя терять ни секунды.