– Мы пришли сюда не для того, чтобы заработать, – буркнул Конан, отодвигая чашку с похлебкой. Есть ему уже расхотелось. – Вы не заметили, что за нами следили всю дорогу от побережья?

    Тамур что-то прикинул и спросил:

    – Баотан? Я заметил, что он положил глаз на то, что мы погрузили на его лошадей…

    – Не Баотан, – ответил Конан.

    – Ты часто оглядывался, – задумчиво сказал Акеба, – но ничего не говорил. А я никого не видел.

    Конан покачал головой и сказал, тщательно подбирая слова:

    – Я тоже не то чтобы видел кого-то. И все же за нами следили. Кто-то. Или что-то. Это было какое-то внутреннее чувство.

    Шарак натужно рассмеялся:

    – Если этот Джандар, или Баальшам, или как его там еще, добрался до нас в этой дыре, то я готов двигать отсюда куда угодно. Хоть в Кхитай. Или еще дальше… если, конечно, за Кхитаем есть еще какие-то страны.

    – Баальшам – человек, – нервно сказал Тамур, озабоченно вглядываясь в темноту, – но эти его мертвецы… Если он послал их…

    Где-то по соседству раздался звук шагов. Конан вскочил и выхватил меч, краем глаза увидев, как остальные тоже схватились за оружие. Даже Шарак выставил свой посох вперед, словно пику.

    Зутан вступил в круг света и замер, глядя на наставленную на него со всех сторон сталь.

    Конан недовольно сунул меч обратно в ножны.

    – Опасно ходить по ночам у чужих костров, – заметил он.

    Кончики усов гирканийца гневно зашевелились, но он лишь четко произнес:

    – Самарра желает тебя видеть, Конан.

    – Самарра? – сдавленным голосом переспросил Тамур. – Она здесь?

    – Да кто она, эта ваша Самарра. – заинтересовался Конан. – Может, я вовсе не хочу ее видеть.

    – Нет, Конан, – настойчивым голосом сказал Тамур, – ты должен. Самарра – могущественная шаманка. Очень могущественная.

    – Шаманство – дело серьезное, – фыркнул Конан, – бабам ни к чему этим заниматься.

    – Придержи язык, старина, – оборвал его Тамур. – А не то вдруг обнаружишь, что у тебя яйца оторвались или еще что похуже. Я же тебе сказал, она – настоящая колдунья.

    Киммериец с сомнением уставился на Тамура. Никогда еще он не видел на лице этого человека такого подобострастного уважения и страха.

    – Зачем я понадобился Самарре?

    – Самарра не объясняет, – ответил ему Зутан. – Она вызывает к себе, и вызванные являются. Без промедления. Даже вожди.

    – Придется прогуляться, – вздохнул Конан и шагнул в темноту вслед за Зутаном.

    Они молча шли к юртам. Зутан считал ниже своего достоинства разговаривать с торговцем, а у Конана и без того было о чем подумать. Зачем он понадобился этой Самарре? Если она действительно колдунья, то и сама могла выяснить истинную причину его пребывания в Гиркании. Если, конечно, ей это для чего-то нужно. Насколько Конан разбирался в этих делах, никакое знание не рождалось само собой.