— Итак, — выговорила она голосом, столь же бесстрастным, как холодные камни святилища, в кругу которых они стояли, — ты совсем не нуждаешься во мне, принц. Для тебя это всего лишь состязание. Стремление доказать, что ты могущественнее меня. И больше ничего.

— Сними с меня одежды еще раз, — засмеялся он, — и увидишь своими глазами, что дело не только в этом.

— Ты не только волшебник, но еще и мужчина, — по-прежнему глухо ответила она — Мужское тело изменяется при одной лишь мысли, при взгляде на женское ушко или звуке женского голоса. Покажи мужчине голую женщину, и он обезумеет.

— Я бы не обезумел от тебя.

— Может, и нет. Но ты потребуешь, чтобы я отдала тебе все.

Он ничего не ответил, только улыбнулся ей и ощутил, как кровь, алая и горячая кровь волшебника, тяжело пульсирует в жилах.

— Будь ты со мной, мы смогли бы легче найти палочки. Что ты думаешь, Брешия?

— Ты имеешь в виду нечто вроде дружбы? Мы смогли бы действовать вместе? — медленно спросила она.

— Да.

В этот момент вокруг, казалось, все застыло вместе с Брешией. Ни одна древесная ветка не качнулась, ни одна птичка не чирикнула, ни одно насекомое не жужжало. Если среди дубов и прятались призраки, они ничем себя не выдавали.

Он вдруг словно омертвел сам.

— Значит, это ты не доверяешь мне, Брешия?

— Если я доверюсь тебе, ты попытаешься приковать меня к себе, а может, и попытаешься обменять меня на свою палочку.

Земля затряслась под ногами, и оба это ощутили: слишком велика была его ярость.

— Будь ты проклята, упрямая, слепая девчонка! Да я умру, прежде чем позволю кому-то тронуть тебя пальцем!

Его слова повисли в воздухе, как нечто ощутимое. А сам воздух колебался, словно раздвигаемый невидимыми пальцами.

Она долго смотрела на него, прежде чем признаться:

— Между нами слишком много всего, принц.

Он знал, что она тоже видит серебристое свечение в воздухе, старается согреть этот воздух своим дыханием, послать к нему, погладить лицо, успокоить…

— Я буду верить тебе до тех пор, пока не станешь прежним. Каким был раньше.

— Как тебе угодно, — кивнул он, подув ей в лицо теплым воздухом.

— Модор опасен, — сказала она, что было чистой правдой. Слишком уж близка его крепость к ее роще, чтобы можно было жить спокойно. Ее люди, даже призраки, настолько старые, что могли видеть будущее так же легко, как прошлое, сразу понижали голоса до шепота, когда речь шла о Модоре. Все его боялись. — Модор никогда не пытался причинить зло мне или моим людям. И, насколько я знаю, никогда не заходил в рощу. — Она немного помолчала, и он увидел искорки страха в ее глазах. — Помню, как ночью несколько лет назад, Модор — полагаю, только для того, чтобы напомнить мне о своей силе, — послал мощный разряд молнии, ударивший не более чем в футе от моей крепости.

Над рощей поднялся гигантский столб дыма, и я поняла, чьих рук это дело.

— Не слишком грозное предупреждение, — заметил принц. — И что ты сделала?

— Я? Ничего. Слышала истории о его силе, о разрушениях, которые он может причинить, когда чем-то недоволен.

— Он знает, где ты живешь, где находится твоя крепость, — нахмурился принц.

— О да.

— Ему удалось пронюхать, что я здесь.

— И он удивился, — медленно добавила Брешия. — А потом пришел в ярость. Ты прав, он, должно быть, задумал нечто совершенно из ряда вон выходящее, если не убил тебя на месте.