Мать Тео не оставила после себя ничего кроме старого хлама, который после похорон забрала хозяйка, сдававшая ей коморку. Имя было единственным наследством, которое он получил. Дурная примета - давать имена неродившимся детям и она, несомненно, это знала. Мать хотела избавиться от неугодного ребенка, принимая яды, травившие плод в утробе. Из чего было сделано зелье, послужившее причиной уродства?

До того как всерьез примкнуть к черным магам, Тео провел несколько лет в тщетных поисках действенного средства, смягчающего последствия яда. Он узнал, что подобный эффект могли вызвать жабьи внутренности, настоянные на торфяном спирте. Тео не винил мать, каждый выживает как может. Нежелательная беременность добавляла ей проблем, мешая обслуживать мужчин, поэтому она решила избавиться от него.

Отчего жители не убили чудовище сразу и не оказали тем самым и себе, и ему услугу? По сей день маг терялся в догадках. Неужели тому виной пресловутое людское милосердие? Вряд ли. Скорее всего они не захотели пачкать об него руки или боялись пойти против божественной воли. Некоторые суеверные горожане восприняли его появление как божью кару. Лучше не замечать маленького уродца, делая вид, что его не существует, чем убить и навлечь на себя беду.

Сироту отдали на воспитание старой подслеповатой прачке, которая решилась приютить у себя "дитя тьмы" из-за жалких грошей, выделенных на его обеспечение по решению городского совета. Первые несколько лет маг плохо помнил, в шкатулках с воспоминаниями хранилось всего несколько ярких цветных пятен, какие-то невыразительные запахи и звуки. Зато когда он подрос достаточно, чтобы самостоятельно покидать душную тесную коморку, ставшую ему домом, то открыл для себя странный мир, полный непредсказуемых вещей. Впрочем, сам Тео был подстать этому странному миру, чьи обитатели судят о других по внешней оболочке.

Он стал подобен камню, который из скуки кто-то швырнул в глубокую лужу. Стоило появиться на улице, как горожане бросали свои дела, и сосредотачивали все внимание на его персоне. Независимо от возраста, социального статуса, прежних разногласий, они объединялись против него, против его чудовищного лица. Сначала это удивляло Тео, пугало, а потом стало злить. Над ним часто склонялись незнакомые люди, пришедшие поглядеть на небывалого урода, но сначала они не делали ему ничего дурного. Чаще всего с отвращением отворачивались и поспешно уходили, реже - с интересом всматривались, качая головой и давая прачке мелкую монету. Но когда он подрос, его стали осыпать проклятьями, норовили ткнуть палкой, толкнуть в сточную канаву.

Чернокнижнику, которым он сейчас стал, трудно поверить, что бывали случаи, когда завсегдатаи таверн, выпившие кружку-другую крепкого эля, науськивали на него собак и те с лаем гнали свою жертву по дворам. Это забава называлась "Охотой на демона". Детские страхи имеют над нами большую власть, поэтому даже став взрослым Тео не выносил собак, всякий раз непроизвольно вздрагивая, услышав лай. Днем он мог убежать от них, но ночью адская свора, преследуя в кошмарах, настигала его. Он корчился в беззвучном крике, просыпаясь в испарине и подолгу не засыпая снова.

Тео быстро уяснил, что в светлое время суток опасно появляться на улицах. Любой прохожий считал себя вправе пнуть его или ударить палкой, крича, чтобы он убирался прочь, ибо в городке пронесся слух, что встреча с ним сулит несчастье. Солнце - прославленное "око Бога", стало его врагом, а луна, холодная и равнодушная - союзником. Постепенно он стал вести ночной образ жизни. В коморке прачки жизнь была невыносимой, поэтому Тео ушел.

Никто из окружающих не взял на себя труд рассказать Тео, что происходит. Не видя своего лица, он  долгое время не понимал, отчего всем так неприятно его общество. Тео слышал, как его называют уродом, чудовищем, но не понимал, что означают эти слова.