— Почему несколько платьев и костюмов так терзают тебя? Как тебе, должно быть, известно, я человек богатый. Если ты разыскала меня ради денег, то почему возражаешь против того, чтобы я их на тебя тратил?

Леони гордо вскинула голову.

— Мы ничего от вас не хотим, за исключением того, что нам по праву принадлежит — моего приданого!

— А почему на одежду нельзя смотреть как на часть этого самого приданого? — настаивал Морган, в котором в этот момент боролись два желания — хорошенько встряхнуть ее и одновременно поцеловать.

— Одежду! — с ненавистью процедила Леони. — Вы думаете, я буду швырять деньги на тряпки?

— Тогда для чего тебе деньги? Ты собираешься купить драгоценности, большой экипаж и прочие игрушки, в которые играют богатые леди?

— Единственное, на что я потрачу свои деньги, — пылко ответила Леони, — это на усадьбу Сант-Андре!

Морган усмехнулся и язвительно произнес:

— Ах да, родовое имение. Я совсем забыл. Леони проигнорировала его язвительное замечание и, отвернувшись, проговорила:

— Вы не верите мне, но это правда.

— Такая же правда, как и договор, которым вы размахивали у меня перед носом?

Глаза Леони вспыхнули, и она повернулась к мужу.

— Вы подлец, мсье! Как бы я хотела никогда больше вас не видеть!

Морган схватил ее за руку и притянул к себе. Близость его тела возбудила Леони. Морган же, забыв всякую осторожность, издал звук, напоминающий нечто среднее между стоном и проклятием. Его губы коснулись ее губ, и этот поцелуй был одновременно и наказанием, и сказочным обещанием. Со стороны Моргана было крайне неблагоразумным прикасаться к жене. Он понял это сразу, как только почувствовал ее мягкие нежные губы на своих устах. На Леони этот поцелуй подействовал совершенно опустошающе. Она считала, что должна сдержать нахлынувшую на нее волну желания, но вместо этого безвольно еще ближе прижалась к мужу. И когда руки Моргана обвили ее стан, она издала слабый вздох удовлетворения, и ее губы ответили на его жадный поцелуй.

Чем дольше длился поцелуй Моргана, тем сильнее было желание Леони. В ней пробуждалась страстная натура. Ее пальцы проникли в его густые волосы и бессознательно теребили их, а бедра вплотную прижались к его бедрам.

Бездумно наслаждаясь ласками Моргана, Леони вдруг осознала, что отвечает взаимностью человеку, которому не следовало бы доверять. Эта мысль так поразила ее, что она вырвалась из объятий, сразу ставших ей ненавистными, отскочила на несколько шагов и свирепо проговорила:

— Вы не должны ко мне прикасаться, мсье! Вы обещали! И я вам этого больше не позволю. Только дотроньтесь до меня, и вы об этом сильно пожалеете!

Морган замер и растерянно посмотрел на жену. Желание, вспыхнувшее в нем мгновение назад, остыло. Дыхание его стало ровным, а в глазах блеснул огонь раздражения, отчего Леони почувствовала себя неуютно.

— Ах ты, бесстыдница! — жестко произнес он. — Дразнить и искушать меня — это тоже входит в твои планы? Мне что же, упасть на колени в порыве страсти перед тобой? А что потом?

Лицо Леони выражало гнев и удивление одновременно.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, мсье.

На губах Моргана появилась неприятная усмешка.

— Почему я должен тебе верить? — голубые глаза презрительно смотрели на Леони. — Ты ведь точно знала, что будешь делать дальше, когда так страстно отвечала на мой поцелуй! Но будь осторожна, дорогая, когда попытаешься впредь обмануть меня. Не шути с огнем! В следующий раз мы можем оказаться не в столь людном месте. Тогда, можешь быть уверена, я не позволю взять тебе назад то, что ты так великодушно сейчас предлагала.