Не отводя взгляда, Энни дотянулась до шнурков корсета. Он не произнес ни слова, пока она дрожащими пальцами развязывала бант. Когда верх корсета раскрылся, он накрыл ее руку своей. Жар его ладони передался округлости ее плоти.

– Зачем вы это делаете? – Ему как будто так же не хватало дыхания, как и ей.

Энни порывисто вздохнула:

– Вас удивляют мои желания? А как насчет той женщины… тех женщин в таверне?

– Вы не такая, как они.

– Вы в этом уверены? – Энни медленно вытянула руку из-под его ладони. Теперь между ним и ее грудью ничего не было. Она готовилась побороть отвращение и удивилась, не ощутив его. Она тронула пальцами горячую кожу на его шее. – Возможно, все женщины одинаковы, когда речь идет о вас, Джеми Маккейд.

Она была готова к поцелую, но не ожидала огня, охватившего ее тело, и даже не заметила, что он вытащил одну ее грудь из корсета, пока мучительное наслаждение, причиняемое его пальцами, не стало почти невыносимым.

– Прошу вас. – Энни уперлась рукой ему в грудь. Он поднял голову, не снимая ладони с ее соска, пока она не указала на графин. – Я умираю от жажды. Прошу вас… немного вина.

Когда он потянулся за бутылкой, она без сил опустилась на кровать. Рядом стояли два стакана, и она чуть не разрыдалась от облегчения, когда он плеснул янтарную жидкость в оба. Первый он подал ей, другой выпил так же жадно, как ей хотелось бы выпить свой.

Но она не стала пить.

Энни еще не успела ощутить беспокойство, что он это заметил, как он уже оказался на постели рядом с ней. Она сумела поставить все еще полный стакан на столик, когда он толкнул ее на подушки. Его рот и тело обволокли ее всю. Поцелуй был глубоким и обжигающим, и не успел он еще закончиться, как Энни охватило сомнение – кто же из них находится под воздействием наркотика?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Почему он еще не спит? Не только не спит, но как будто так же бодр… и так же готов заниматься любовью, как и раньше, до того, как залпом выпил стакан вина с лауданумом. Если снотворное и подействовало на него, пока что Энни этого не заметила.

– Прошу вас, капитан… – Энни удалось оторваться от его страстного поцелуя.

– О чем же? И не думаете ли вы, что меня можно называть Джеми? – Он потрогал кожу под ее подбородком кончиком языка. Ее вкус, ее запах были слаще, чем у любой из женщин, которых он знавал.

Действительно, о чем? Энни извивалась, придавленная его тяжестью, пытаясь что-то придумать. Где бы он ее ни коснулся, она ощущала покалывание кожи. И с каждым мгновением становилось все труднее сопротивляться ему и искушению прекратить сопротивление.

Она дернулась, когда его ладонь обхватила ее обнаженную грудь, и тут почувствовала это. Это было большое, длинное и очень твердое, и оно прижималось к ее бедру.

– Капитан… Джеми. – Энни едва слышала собственный задыхающийся голос.

– Да? – Он приподнял голову и посмотрел на нее потемневшими от страсти глазами, не прерывая эротическую игру пальцев с ее соском.

– Ваши пистолеты, – сумела выговорить Энни, прикусывая губу, чтобы удержать стон. Ей не верилось, что он мог пробудить в ней такое ощущение. Совершенно отличное от отвращения, которое вызывал де Порто.

При мысли об этом ненавистном дьяволе из дьяволов Энни вновь обрела хладнокровие. Она уперлась капитану в грудь:

– Снимите пистолеты, пожалуйста. Они делают мне больно.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы ее просьба пробилась сквозь туман, окутывающий его сознание.