В животе и в самом деле было пусто, словно в мешке у ленивого нищего, а на душе — на редкость муторно. Ожидал несколько другой встречи — более радостной. Уж никак не безумного эльфа с мечом.

— И мы тоже расскажем, — кивнула Саттия. — Правда, Бенеш?

— Э… да, — сказал веснушчатый молодой человек.

Втроем уселись за стол. Хозяин постоялого двора принес три больших миски с торчащими из них ложками.

— Овощное рагу с бараньей печенью и острым лузианским соусом, — сообщил он. — Вкус, конечно, не тот, что вчера, но все же…

Судя по тому, что миски опустели в считанные мгновения, оправдывался Мллиран зря. Пока гости ели, он принес высокий кувшин с узким горлышком и три бокала. По залу распространился аромат вина. Коту поставил на лавку тарелку с мелко нарезанным мясом.

— Ну, рассказывай, — проговорила Саттия нетерпеливо, откидывая со лба выбившуюся из прически прядь.

— Да, сейчас… — Олен мгновение помедлил, собираясь с мыслями.

Полтора месяца назад, в самом начале лета, он не думал, что когда-то покинет родную деревушку. Но явившиеся непонятно откуда воины в черных плащах сожгли ее дотла, и Олену пришлось бежать. Спасая свою жизнь, он прошел через Вечный лес, где стал обладателем ледяного меча. Пытаясь выяснить, за что его преследуют, познакомился с эльфийкой на четверть Саттией и учеником мага Бенешем. Узнал, что его враг — Харугот из Лексгольма, могучий колдун, а заодно консул Безариона, величайшего города людей…

Шесть дней назад трое друзей проникли в его пределы. А два дня назад расстались, и Олен в одиночку отправился в Золотой замок, обиталище Харугота и хранилище Камня Памяти — императорской реликвии, некогда принесенной из другого мира.

— Я жив, а это значит, что Фрамин не ошибся, — при упоминании старого геральдиста, попавшего в руки правителя Безариона, горло у Олена перехватило. — Я — отпрыск последнего императора. А нынешний консул — узурпатор и убийца моих родителей.

— Э… ну… и как тебя называть? — спросил Бенеш, прихлебывая вино. — Каким именем?

— Тем же, что и раньше! — сказано это было достаточно резко, и ученик мага покраснел. — Теперь я помню невероятно много, во мне память всех императоров с самого Безария Основателя. Но я надеюсь, что не потеряюсь среди чужих воспоминаний… я…

— А что Харугот? — перебила его Саттия.

— После того, как я прошел Воссоединение, мы сразились. Но я не смог убить его даже с помощью этого меча.

— Надо же, — Бенеш поставил кубок на стол, поскреб вихрастый затылок. — Не думал я, что кто-то сможет устоять против такого клинка…

— Он смог, — и Олен рассказал, как над телом потерявшего сознание правителя Безариона кружился темный вихрь, как смотрели из него со злобой багровые глаза, как распахнулся колодец, уводящий в темную бездну…

— Удивительно, да, — ученик мага захрустел пальцами. — Раньше я думал, что Харугот ну… просто очень сильный колдун. А теперь мне кажется, что он служит какой-то силе. Или темным богам или…

— Об этом будет время подумать. А что было у вас? Как вышли из города? И с чего этот тип на меня бросился?

На молодого эльфа они наткнулись позавчера, грозовой ночью, на залитой дождем улице. Тогда он ничего не соображал, а в боку его «красовалась» глубокая рана.

— Да кто его знает… — Саттия пожала плечами и поведала о том, как они отсиживались в заброшенном доме, как Бенеш лечил альтаро с помощью магии.