— Да кто его знает… — Саттия пожала плечами и поведала о том, как они отсиживались в заброшенном доме, как Бенеш лечил альтаро с помощью магии. Описала их выезд через городские ворота. — Вот так мы оказались тут вчера вечером… И надо бы решить, что делать дальше. Я…
Договорить девушка не успела. Лежащий на лавке у стены эльф зашевелился, открыл глаза.
— Очухался, — хмыкнул Олен. — Что, голова не болит?
— Мое имя — Лотис тал-Лотис Белая Кость, — раздельно проговорил альтаро. — Я прислан в земли людей для того, чтобы убить тебя.
— Меня? Ты? Но зачем?
— Нас было много, и мы бы справились с поручением, если бы не нагхи, непонятно откуда взявшиеся в Безарионе.
— Вот что за магическую схватку почуял я тогда ночью, — прошептал Бенеш, но на него никто не обратил внимания.
— Чем я так опасен для альтаро? — удивленно спросил Олен. — Ну да, я нарушил границу, но никаких секретов не выведал.
— Дело не в этом, — Лотис устало вздохнул. — Ты знаешь о первом пророчестве Вилтана Отверженного?
— Нет.
— Я знаю, — пробормотал ученик мага, и продекламировал: — Качнутся весы, и сгинет весна, исчезнет покой и опора для сна… Дерзнувший начнет свой безумный поход, отправится в путь за живым Древний Лед…
— Все верно, — кивнул эльф.
— И что? Какое отношение это имеет ко мне… — сказал Олен, и взгляд его опустился к лежащим на лавке ножнам.
Торчащая из них рифленая рукоять принадлежала ледяному клинку.
— Вот именно, — сказал Лотис. — Наши маги считают, что, вынеся эту вещь из Вечного леса, ты нарушил веками сохранявшееся равновесие сил. И что в конечном итоге это приведет к исполнению пророчества.
— А что там дальше? — поинтересовалась Саттия немного растерянно. — Вестники извне и гибель мира? Но ведь ничто не говорит о том, что именно Олен является «дерзнувшим». Может, маги ошиблись…
— Ты хочешь это проверить? — эльф иронически улыбнулся. — Я — нет. Но дело не в этом. Честь велит мне выполнить приказ. Но я не могу этого сделать, поскольку тот, кого я должен убить, ваш друг, а вы спасли мне жизнь. Поэтому я требую, во имя всех богов, чтобы вы развязали мне руки и дали кинжал.
— Э… ну нет, так нельзя, — заволновался Бенеш. — Ты же себя зарежешь…
— Я не могу вернуться в родной лес, не выполнив приказа. Лучше гибель от собственной руки, чем позор.
— Не будет ни того, ни другого, — сказал Олен с неожиданной властностью, и вынул из ножен меч.
Синевато-белое лезвие заискрилось, по нему заструились волны серебристого огня. Бенеш зажмурился, чавкавший у тарелки Рыжий зашевелил усами.
— Да, этот клинок очень странный. Да, в нем таится сила, настолько древняя, что храмовый город младших эльфов рядом с ней — новостройка, — голос Олена звучал ровно и сильно, в нем звенело упорство. — Возможно, только он дает мне шанс, чтобы уцелеть и победить. Но я клянусь Камнем Памяти, что попытаюсь избавиться от меча, как только почувствую, что он опасен. И свое слово в этом дает тебе не просто Олен Рендалл из Заячьего Скока, а наследник императорского трона. Ты понял меня, альтаро?
Лотис удивленно заморгал, на лице его отразилась растерянность.
— Не веришь? — Олен встал и, держа клинок острием вверх, подошел к связанному эльфу. — А зря, придется поверить. |