— Вы были хорошим солдатом, — заметил сэр Александр.

— Теперь, когда я не нахожусь больше под вашей командой, вы считаете, что мы просто члены одного клуба? — Сэр Александр не ответил, и после небольшой паузы маркиз продолжил: — Но я отчаянно нуждаюсь в помощи, а вы являетесь единственным человеком, который может мне ее оказать.

В словах Уэйна было столько искренности, что генерал, который в своей жизни выслушал достаточно просьб и жалоб, не мог этого не заметить.

— Мне очень жаль, Уэйн, — сказал он уже более мягко, — но я дал слово чести, и вы не можете требовать, чтобы я нарушил его.

— С тех пор как я виделся с вами в последний раз, я проехался в Йоркшир.

Уэйн увидел в глазах сэра Александра вопрос и объяснил:

— Чтобы увидеть лорда Йомена. Не знаю, рассказывала ли вам Араминта, но это она убедила меня отказаться от получения с него карточного долга. — Он безрадостно рассмеялся. — Только Араминта могла заставить меня сделать подобную вещь, и сделать охотно! Но Йомен поклялся молчать, как и вы, и не сказал мне, где она. — Маркиз перевел дыхание и добавил: — Дом, у которого я однажды высадил Араминту после того, как мы ужинали вместе, оказался пустым. Там никто не живет уже около трех лет. — Он в отчаянии вздохнул. — Куда еще мне идти? Кто мне поможет найти ее, если не вы?

Уэйн понимал, что генерал не переменит своего решения.

Он нервно прошелся по комнате.

— Я хочу вам кое-что рассказать, — тихо произнес маркиз. — Об этом я не рассказывал еще никому на свете.

— Я слушаю вас, — спокойно сказал генерал.

— Когда мне было семнадцать лет, — начал маркиз, — мой отец пожелал отправить меня в путешествие за границу, но поскольку в это время мы вели войну с Наполеоном, это было невозможно. Поэтому он нанял мне наставника в качестве компаньона на время каникул.

После недолгого молчания он продолжил:

— Роланд Хиндли был одним из самых интересных и привлекательных людей, которых я встречал в своей жизни. Ему было двадцать четыре года, и он готовился стать адвокатом, но из-за бедности своих родителей Роланду приходилось заниматься репетиторством.

Уэйн снова походил по комнате, продолжая вспоминать.

— Роланд был первоклассным атлетом. Он прекрасно фехтовал, стрелял и боксировал. Он так великолепно ездил верхом, что мне было стыдно садиться на лошадь в его присутствии.

Маркиз взглянул на генерала и убедился, что тот внимательно его слушает.

— Мы не могли отправиться в Европу, но объехали все Британские острова. Мы ездили верхом и охотились в Ирландии, обошли всю Шотландию, поднимались на Сноудон. Все, что я делал вместе с Роландом, было наслаждением. Он стал для меня старшим братом, которого мне, единственному ребенку в семье, всегда не хватало. Роланд умел будить мой разум, и я начал серьезно интересоваться вещами, которые раньше вызывали у меня только скуку. Он прожил у нас до моего последнего года в Итоне. В тот год мы вместе поехали на Рождество в дом моих родителей.

Воспоминания давались маркизу тяжело, но он продолжал рассказывать с необычной для него откровенностью:

— Возможно, вы не знаете, но мой отец был намного старше матери. Она вышла замуж в семнадцать лет, а следующим летом уже родился я. Она была такой веселой и красивой, что я воспринимал ее скорее как старшую сестру.

В голосе Уэйна появились жесткие нотки.

— Наверное, как это свойственно молодости, я был довольно недогадлив.