Глазам становилось больно от многократно отраженного света. Джек быстро вернулся к шлюпке и с трудом дождался конца погрузки. Возвратившись на борт «Арго», он отрапортовал капитану о своих наблюдениях, но Лэнджер остался невозмутим.
— Так оно и есть, Джек. За время вашего отсутствия я попытался изучить сигналы радиодиапазона. Оказалось, что эфир заполнен машинными командами сообщавшихся между собой компьютеров; никаких признаков живого человеческого голоса. Лишь на одной частоте я наткнулся на подобие развлекательной передачи… исключительный уровень бессмыслицы! По сравнению с ней коммерческие телевизионные шоу, популярные на Земле в конце двадцатого столетия — чудо интеллекта, — Лэнджер невесело усмехнулся. — А теперь попробуем определиться с выводами. Очевидно, в этом мире роботы захватили бразды правления в свои стальные руки и стали повелителями людей.
— Революция роботов! — воскликнул Тюфяк. — Я всегда считал ее невозможной!
— Так-то так, Джерри, — протянул профессор, — но в машинной цивилизации существуют опасности, не заметные с первого взгляда. Одна из них реализовалась в этом мире. Разумные существа, создавшие искусственный интеллект, основанный на высочайшей скорости обработки информации, попали к нему в полную зависимость. Не умея прогнозировать возможные последствия, они оказались настолько самонадеянны, что доверили компьютерам принятие всех решений, надеясь навечно остаться хозяевами положения. Но представьте на минуту, молодые люди, — и Лэнджер возвысил голос, пытаясь донести до слушателей свою убежденность, — что кибернетический мозг распоряжается внешней политикой. Машина руководствуется формальными критериями; для нее не существует нематериальных ценностей и ей недоступны приоритеты, имеющие смысл для людей. Национальная гордость, честь, слава пустые звуки в этом случае. Пусть теория игр поможет вам оптимизировать пути достижения цели, установить баланс между выигрышем и потерями. Но в мире найдется множество вещей, к которым неприменимы арифметические действия; их нельзя взвесить ни на каких весах — свобода, частная инициатива, равенство перед законом… — Полномочный Посланник сделал эффектную паузу. — А вспомните о том, что просто невозможно выразить словами — момент истины, понимание, озарение… из них складываются наука, искусство и, в конце-концов, человеческая жизнь! Об этом следует помнить всем претендентам на роль повелителей машин; в противном случае компьютеры обязательно возьмут верх, — эмоционально закончил профессор.
Астронавты с удовольствием покидали механизированный мир, полностью лишенный улыбки и добра. «Арго» был введен в режим стоячей волны, но пережитое слишком задело за живое, и диалог продолжался.
— Почему вы хотели назвать планету Эдгин, сэр? — напомнил Джек.
— В антиутопии Батлера «Эдгин, или Нигде» речь шла о тех же вещах, друг мой. Автор предсказал наступление времени, когда машины займут в жизни людей неоправданно важное место. Вспомните этих гипертрофированных маленьких человечков, суетливо ползущих от робота к роботу подобно лесным жучкам на поверхности листа, — и профессор машинальным движением пригладил волосы. — Книга Батлера была встречена с усмешками и сарказмом, но только теперь стало ясно, что человечество ходило по лезвию ножа и только чудом избежало подобной участи. На Палинурусе мир гротеска воплотился в реальность, кошмар Батлера стал явью. Но содержание романа значительно шире одной этой темы; в нем много других глубоких мыслей, — Лэнджер вздохнул и добавил: — Поэтому название, предложенное Джерри, показалось мне более точным.
— Мне кажется, что я понял, почему Палинурус принадлежит Гегемонии, похвала профессора явно взбодрила Тюфяка, и он почти дословно воспроизвел аргументы своего наставника. |