Но что, если он решит, что им нужно пожениться из-за ребенка? Джон всегда серьезно относился к своим обязанностям, даже если ему придется жениться против желания, только ради ребенка. Она могла струсить, схватившись за любой вариант, который он предложит, в надежде, что маленькая частичка любви лучше, чем ничего. Или как-то найти в себе смелость отказаться от того, чего желала больше всего на свете.

Глаза Мишель наполнились слезами, слезами, которые текли по любому поводу в эти дни. Она всхлипнула и вытерла лицо.

Мишель ничего не могла решить сама. Ее настроение колебалось между восторгом и депрессией. Она не знала, как отреагирует Джон, и все ее предположения были пустой тратой времени. Это была проблема, которую они должны были решить вместе.

Мишель услышала, что кто-то подъехал, затем пронзительные, взволнованные голоса. Ковбои постоянно приезжали и уезжали, поэтому она не обратила на это внимания, пока Иди не позвала ее:

- Мишель! Кто-то ранен! Ребята вносят его в дом. О Боже, это босс!!!

Услышав последние слова, Мишель вскочила с кровати. Потом она не могла вспомнить, как бежала вниз по лестнице. Все, что она помнила, - как Иди остановила ее в дверях, пока Нев и другие мужчины снимали Джона с лошади.

Джон держал полотенце у лица, его руки и рубашка были в крови.

Лицо Мишель исказилось, и из горла вырвался дикий крик. Иди была большой, сильной женщиной, но каким-то образом Мишель удалось вырваться из ее цепких рук, и девушка бросилась к Джону. Он отодвинулся от Нева, и обнял Мишель свободной рукой, прижимая к себе.

- Я в порядке, - сказал он хрипло, - все не так плохо, как кажется.

- Вам лучше обратиться к врачу, босс,- предупредил Нев, - некоторые из этих порезов нужно зашить.

- Обязательно. А ты возвращайся к ребятам и проследи за всем.

Джон послал Неву предупреждающий взгляд поверх головы Мишель, и, хотя один глаз Джона был закрыт окровавленным полотенцем, Нев все понял. Он бросил быстрый взгляд на Мишель, и кивнул.

- Что случилось?- спросила Мишель, рыдая, пытаясь помочь Джону добраться до кухни. Он тяжело опирался на ее плечи, что яснее всего говорило, что он чувствовал себя хуже, чем хотел показать. Джон тяжело опустился на один из кухонных стульев.

- Тормоза отказали, и грузовик врезался в дерево, я просто ударился лицом о руль, - пробормотал он.

Мишель дотронулась до полотенца, поправляя его, и почувствовала, как он вздрогнул даже от ее легкого прикосновения. Она убрал его руки. Мишель могла видеть даже мелкие осколки стекла в его черных волосах.

- Дай я посмотрю, - сказала она и убрала полотенце от его лица.

Ей пришлось прикусить губу, чтобы не застонать. Его глаз был почти закрыт от опухоли, а на скуле зияла рваная рана. Лицо его исказилось, скула и бровь стали пурпурными и начали темнеть, опухая прямо на глазах. Длинный глубокий порез проходил через весь лоб, и еще с десяток маленьких порезов сильно кровоточили. Мишель глубоко вздохнула и заставила голос звучать ровно.

- Иди, покроши немного льда, чтобы наложить на глаз. Возможно, мы сможем немного снять опухоль. Я схожу за кошельком и ключами от машины.

- Подожди минутку, - сказал Джон, - мне нужно помыться: я весь в крови и осколках стекла.

- Это не важно.

- Я не настолько пострадал,- перебил он, - помоги мне снять рубашку.

Когда он говорил таким тоном, с ним бесполезно было спорить. Мишель расстегнула рубашку и помогла ему снять ее, заметив, что он двигается очень осторожно.