На дворе сейчас весна, и в лощине, где они с Джоном охотились с хорьками на зайцев, скоро появятся колокольчики, у живой изгороди расцветет примула, а на лугу, где паслись пони, — первоцвет. Малколма охватило непреодолимое желание снова увидеть все это. Он чувствовал себя старым и усталым и, может, поэтому так радовался возвращению домой. Но это слово немного пугало. Станет ли поместье Грейлинг ему домом? С тех пор как они покинули Лондон, Малколм впервые отчетливо осознал присутствие Марсии рядом.

Свернув в большие каменные ворота, ведущие в поместье, Малколм увидел вдали дом, окруженный ветвистыми вековыми деревьями.

Сомнения вдруг исчезли, он наконец дома.

До этого момента ему казалось, что он забыл, как выглядит старый дом, но теперь он предстал перед ним, знакомо большой и величественный. Его фасад был лицом друга, приветствующего того, кто наконец вернулся после долгих скитаний.

— Какой красивый! — тихонько шепнула Марсия словно самой себе, и, хотя Малколм не ответил, он был полностью с ней согласен.

Подъездная аллея шла через парк и вывела их к старому каменному мосту и большому озеру, а далее по спуску — к чугунным воротам и подъезду дома.

На лужайке цвели нарциссы, весеннее солнце отражалось в окнах, и казалось, что старый дом улыбается, встречая гостей.

Всего несколько минут ушло, чтобы проехать около двух миль по аллее, и повсюду Малколм видел знакомые приметы.

Едва он успел разобраться в потоке нахлынувших воспоминаний и отделить одно от другого, машина уже подкатила к подъезду.

Высокие двери были распахнуты настежь, а лакей в знакомой ливрее торопливо сбегал по ступеням, чтобы успеть открыть дверцу машины.

Когда они вошли в дом, Малколм с волнением жадно вдохнул знакомые с детства запахи старых стен. Нет, ничего здесь не изменилось. На какое-то мгновение он почувствовал себя мальчиком-школьником, приехавшим домой на каникулы. Даже Барнет, старый дворецкий, мало изменился, лишь поседел и приобрел брюшко, но держался с прежним достоинством.

— Милорд, от имени всей прислуги и от моего тоже, — начал он торжественно, — поздравляем вас и леди Грейлинг с возвращением домой. Добро пожаловать.

Малколм растерялся, он не ожидал ничего подобного и не нашелся, что ответить. Но Марсия выручила его. Сделав шаг вперед, она протянула руку дворецкому.

— Мы благодарим вас за радушную встречу, — сказала она.

Малколм и Марсия выслушивали поздравления, пожимали руки. Экономка, которую Малколм не мог вспомнить, оказывается, работала в поместье пятнадцать лет. Главная горничная знала его еще мальчиком, когда сама только что поступила в услужение в дом лорда, а кухарка, прослужившая здесь тридцать лет, даже успела рассказать Марсии о любимых блюдах и пирожных Малколма.

Искренняя радость всех, кто встретил его, тронула Малколма, несмотря на не покидавшую его сдержанность. Ему было приятно, что о нем помнят, что все эти люди органичны в этом доме и в той жизни, которую он помнил. По крайней мере они не изменились, их не коснулась нынешняя действительность и то, что произошло с ним.

Он уже видел: жизнь в Грейлинге течет так же ровно и покойно, как в прежние времена, и внешний мир не проникнет сквозь стены и ничего внутри них не изменит.

Эти слуги столь же неотъемлемая часть поместья, как его древние камни, дух этого дома и традиции, позволившие сохранить семейное гнездо нетронутым на многие поколения.

Думая об этом, Малколм вспомнил советы адвоката и представил себе, что было бы, если бы в Грейлинге поселились американцы. Пока же он выбросил из головы эту мысль. Прежде он все осмотрит, спокойно и объективно, помня о прошлом и думая о настоящем.

— Чай в библиотеке, милорд, — доложил дворецкий.

Малколм и Марсия прошли в большую, полную книжных шкафов комнату, которая служила дяде не только кабинетом, но и гостиной.