Она представляла, как устроится на работу, будет жить скромно, но с комфортом в маленькой квартирке, возможно, у нее появятся друзья и интересы, каких в тогдашней жизни у нее не было. Теперь все это казалось детскими, неосуществимыми мечтами.

Нет, она не хочет остаться одна, не хочет самостоятельно зарабатывать себе на хлеб, ибо, в сущности, не знает, как начать эту новую жизнь.

Жизнь в Лондоне куда предпочтительнее жизни на Ривьере, но по сравнению с Грейлингом Лондон казался ей кошмаром.

Марсия вздрогнула, вспомнив шумный Лондон, толпы прохожих, забитые экипажами мостовые, переполненные дешевые закусочные, гам и суету на улицах. Ей придется искать работу, столкнуться с конкуренцией, она должна уметь постоять за себя и доказать, что она способна работать, держаться за место, потому что от этого зависит ее жизнь.

Одна мысль об этом приводила Марсию в ужас.

Ее желание остаться в Грейлинге объяснялось не только тем, что здесь, в надежном убежище, можно было спрятаться от жестокости внешнего мира.

Нет, причина была глубже. Марсия полюбила этот дом, и, несмотря на отчужденность Малколма, ей нравилось ее положение здесь. У нее появились друзья, она стала убеждаться в том, что люди любят ее ради нее самой.

Соседи всячески старались оказывать ей внимание, вовлекали ее не только в торжественные события, но и просили помочь во многих общественных делах, сами помогали ей в этом и даже обучали.

Природный такт и почти детское простодушие и искренность Марсии позволили ей снискать благорасположение даже самых привередливых и надменных местных дам и завоевать симпатию мужчин.

Она охотно выслушивала советы, не боялась признаться в том, что чего-то не знает или не умеет.

Джеральд был бесценным советчиком и учителем Марсии, но даже и он не смог бы найти лучшего разрешения казуса, который произошел во время весьма торжественного события — раздачи призов победителям состоявшихся в тот день спортивных игр.

Марсия отправилась на это торжество в сопровождении Джеральда и без ведома Малколма, который в очередной раз игнорировал приглашение, хотя оно было официальным.

Раздавать призы попросили жену известного политического деятеля, гостившую в соседнем поместье. Однако в последний момент выяснилось, что дама не прибудет, и комитет по торжествам обратился к Марсии с просьбой занять место отсутствующей леди.

Это было непродуманным и бестактным шагом, поскольку здесь присутствовала жена главы исполнительной власти графства, леди с гонором и большим самомнением, которая в течение многих лет выполняла эту почетную обязанность, но, увы, не всегда к удовольствию присутствующих.

Услышав о решении комитета, она так громко выразила свое раздражение, что у Марсии, стоявшей рядом, не оставалось сомнений в том, что эта леди думает о ней.

Ни минуты не колеблясь, Марсия повернулась к ней и сказала:

— Будьте так добры, вы не поможете мне? Без вашей помощи я не справлюсь. Мне никогда не приходилось делать это, и я понятия не имею, с чего начать.

Воцарилась долгая пауза. Все, кто стоял рядом и слышал, были уверены, что уязвленное самолюбие леди заставит ее ответить отказом.

Но в Марсии было что-то такое, что не позволило той отказать в просьбе, тем более выраженной таким искренним образом.

Леди согласилась и, взойдя вперед на небольшой помост, представила обществу Марсию почти как свою протеже и так, словно именно ей пришла в голову эта идея.

Джеральд был так горд и восхищен находчивостью Марсии, словно речь шла о его жене.

Марсия была очаровательна в голубом платье из хлопка и соломенной шляпе с большими полями. Глядя, как она, улыбаясь, вручает призы, Джеральд чуть ли не в сотый раз задал себе вопрос: что же происходит между нею и ее мужем? Джасмин Френч тоже не раз задавала себе этот вопрос после приезда в Грейлинг.

Она заметила и то, как похорошела Марсия, и поняла, что девушка нашла ту жизнь, которая ей по душе и о которой она мечтала.