— Да, верно: Кайан. Ты усядешься сзади меня и будешь держаться либо за меня, либо за луку седла.

Это было совсем не такое расположение, какое представлял себе Кайан, но он взял Жака за руку и позволил поднять себя на спину огромной лошади.

— Я, э-э, оставил кое-что там, на дороге, — сказал Кайан. — Может быть это никуда не годится, но я не могу это утверждать точно.

— Ты помнишь, где ты бросил эту штуковину?

— Недалеко отсюда. Это там, где я встретился с бирвером.

— С бирвером! Недалеко от основной дороги?

— Не слишком далеко. Там были еще кусты яблочных ягод. Я узнаю это место.

— Так же, как и я, — сказал Жак, поворачивая вверх по склону. — Есть только одно место, где растут ягоды и куда приходят бирверы. Хорошее место для ягод и плохое для бирверов.

Кайан прислушался к теперь ставшему привычным для его слуха звуку. Он доносился музыкальным позвякиванием с дерева дубояблони, которую он заметил чуть раньше.

— Жак, если тебе нужна шкура, серебро, почему бы тебе не взять эти колокольчики?

Жак взглянул на него, удивленный.

— Ты, что шутишь?

— Нет. Я чужеземец. Если тебе нужно серебро, почему бы нет?..

— Потому что, — терпеливо объяснил Жак, — лопоухие накладывают на колокола свое проклятие. Нельзя брать колокольчик или даже часть колокольчика. Если ты это сделаешь, то умрешь до наступления ночи.

— Неужели? — может быть, это шутка в кругу людей, объявленных вне закона?

— Это правда.

Кайан думал об этом, пока они ехали к тому месту, где он оставил свое оружие.

— Жак, если ты не против, можно я спрошу тебя, зачем нужны эти колокольчики?

Жак засмеялся.

— Конечно, ты ничего не знаешь о мире, не так ли?!

— Н-нет. По крайней мере, не об этом мире.

— Они служат для того, чтобы отмечать границы, — сказала Лонни, повернув к нему свое прекрасное лицо. — По крайней мере, так говорят. Что-то, что имеет отношение к месту, где находятся змеи и где таятся древние секреты, которые прекрасно умеют хранить лопоухие. Никто, находящийся в здравом уме, не подойдет близко к этим колокольчикам. Ты, должно быть… ты должен быть из другого мира.

— Я и есть из другого мира, — сказал Кайан.

— Это меня не удивляет, — сказала она. — Любой, кто забредет пешком в долину Змей, должен происходить из действительно очень далекого места.

Учитывая, что он пришел туда для того, чтобы спасти ее, это замечание показалось не очень любезным.

— Собственно говоря, в моем измерении это…

— Это оно? — спросил Жак, показывая на что-то, что лежало прямо на дороге, отражая свет.

— Да, оно, — сказал Кайан, с облегчением меняя предмет разговора. Он соскочил с лошади, когда Беттс остановилась. У Лонни выглядывали из-под легкого платья маленькие ножки. Красивые, — подумал он, затем запретил себе думать об этом и нагнулся, чтобы поднять свое оружие.

— Хорошее? — спросил Жак, когда Кайан засовывал его себе в чехол.

— Нет. По крайней мере, я не знаю. Я впервые пытался применить его на бирвере.

— Можно мне посмотреть на него?

Кайан вытащил оружие и протянул его ему, держа за ствол. Жак взял его, и заглянул внутрь.

— Лука нет?

— Это не арбалет.

— Я вижу. Держу пари, это опять что-то от Мувара.

— Да.

— И оно не действует?

— У меня это не получилось.

— Оставь его пока себе.