— Оставь его пока себе. Оно может оказаться ценным. Готов к скачке? К настоящей скачке?

Кайан забрался на лошадь и как следует ухватился за седло.

— Теперь готов.

Жак вонзил шпоры в бока Беттс. — Давай, Беттс!

Они помчались подобно ветру через поросшую густым лесом горную страну, которая была бы недалеко от страны драконов, если бы Хад был Радом. Они ехали мимо возвышающихся скал и малорослых чахлых деревьев долгие мили, а затем свернули на боковую тропу, которая повела их через густой кустарник и колючки. После многочисленных хлестаний ветками и царапин, полученных от лоз, они оказались в блеклой полупустынной местности, известной в мире серебряных змеев как Пустоши. Для Кайана, который задумался над этой блеклостью и мрачностью, название Печальные Земли казалось куда более подходящим.

Глава 4. Относительная боль

Келвин совсем не радовался, оставляя Хелн и Джон и своих друзей Крамбов, но еще менее он хотел, чтобы Сент-Хеленс сопровождал его. Он думал над его предложением все время, пока они наносили визиты и улаживали семейные дела, которыми ни один из них раньше не занимался. У него просто не было другого выхода, пришел он к выводу. Всякий раз, когда он пытался сказать, что это было только его делом и ответственность за это лежит только на нем и ни на ком больше, Сент-Хеленс был готов согласиться с ним, но поворачивал все по-своему.

— Да, да, я согласен, Хэклберри! Очень важно нам найти там твоего отца, если он еще жив. Он может обучить войска и составить для нас лучшие планы. Нет, конечно не потому, что ты круглоухий, конечно. Но помни также, что и Сент-Хеленс и твой старикан тоже круглоухие. — Было очевидно, что Сент-Хеленс очень хорошо оценил неспособность Келвина быть лидером и предпринимал шаги, чтобы заполнить этот пробел. Это и была значительная часть того, что беспокоило его.

Келвин попытался объяснить разумно.

— Я действительно пока не знаю об Аратексе. Я чувствую, что Раду не следует вмешиваться, если нас не принудит к этому сам народ Аратекса. Кроме того, король Рафарт…

— Рафарт, этот старый обманщик!..

— Он хороший человек. Хороший король.

— Гмм. Это ничтожество, если спросишь меня о нем. Кто позволил одержать над собой верх королеве-ведьме? Кто сидел рядом, когда твой отец — я не хочу тебя обидеть, парень — улегся с ней в кровать и заделал сыночка?

— К тому времени король был в темнице, а…

— А твой старикан был слаб. Он совсем не был таким в прежние деньки! Или, может быть, ее старый муж, Затанас, наложил несколько заклятий. Немного поиграться с вином, и любой человек… — Он умолк, видимо понимая такого рода соблазны слишком хорошо.

— Возможно, так и было, — согласился Келвин, немного завидуя ему в том, что у него самого нет основания понять и разделить подобные соблазны. — Затанас был могущественным чародеем.

— И уничтожен мальчишкой! Не хочу обижать тебя, парень, но ты именно таким и был. Итак, теперь, спустя несколько месяцев, ты уже мужчина, или считаешь себя мужчиной. Это неважно. Важно то, что ты прав. Этот твой старик был моим командиром, и насколько я слышал, он снова стал прежним. Он нужен нам в Аратексе и во всем, что последует за этим.

— Я действительно пока не знаю. — Если бы у него только было немного больше компетентности и уверенности, которыми должен был обладать его отец!

— Конечно, ты не знаешь! Откуда тебе знать? Круглоухий из Пророчества или нет, но ты все еще мальчик.

— Мистер Рейли… — вставила словечко Хелн.

— Сент-Хеленс, девочка. Зови меня Сент-Хеленс или отец.

Хелн покраснела.

— Я бы предпочла не называть вас отцом.