— Кажется, кровотечение уменьшается. Я зашью рану и… и нам останется только ждать, — раздался голос доктора.

Кэт передернуло. Как это несчастное тело, испещренное шрамами, может вынести еще и эту боль?

— Мисс Хилльярд, — окликнул ее Мак Лорен.

— Со мной все в порядке, — ответила Кэт, собравшись с силами.

— Я буду накладывать швы, а вы следите, чтобы не было крови, — распорядился он.

Даже будучи без сознания, Марш вздрогнул, когда к уже полученной боли добавились мучения, причиняемые иглой врача. Сжимая в руках салфетку, Кэт отирала выступающую кровь. Впервые в жизни она возносила молитвы Господу. Закончив, доктор издал победный клич.

— Наисчастливейший из людей. Пуля не задела ни одного жизненно важного органа, хотя прошла близко к сердцу.

— Значит, он выживет?

— Ну, знаете, он потерял очень много крови, и при таких тяжелых ранениях ничего нельзя утверждать наверняка, но в настоящую минуту я думаю, что все обойдется. Я оставлю болеутоляющее. Надеюсь, вы помните, как его давать? Да, кстати, как ваше плечо?

Кэт улыбнулась.

— Я почти не чувствую боли.

Мак Лорен покачал головой.

— Должно быть, у вас обоих ангелы-хранители всегда настороже.

Может быть, с облегчением подумала Каталина. А может, она и Марш — ангелы-хранители друг друга. Потрясающая мысль. Глупейшая. Но она не отпускала Кэт.

Врач закончил все процедуры.

— Если он не придет в себя утром, пошлите за мной, — сказал он. — А в следующий раз… ради Бога… перенесите перестрелку на час раньше, — и он красноречиво посмотрел на часы.

Каталина улыбнулась.

— Больше этого не повторится. Обещаю вам, — и добавила, помолчав. — Я останусь с ним.

— Не сомневался, — грубовато ответил доктор.

Он ощупал ее свежую рану.

— Не думаю, что нужно накладывать швы, — изрек Мак Лорен, — но промыть и перебинтовать надо.

Через несколько минут доктор ушел. Он прав, думала Каталина, у них и в самом деле отличные ангелы-хранители, а может, это ее молитва достигла ушей Господа. Каталина положила ладошку на пальцы Кантона, сжатые в кулак. Какие у него сильные и надежные руки! Она поднесла руку Кантона к губам и поцеловала. Ей хотелось быть как можно ближе к Маршу, перелить в него всю свою любовь. Раньше она бежала от любви, не подпускала ее к себе, боясь за свое спокойствие и свою независимость, но теперь любовь, озарившая всю ее жизнь, стала частью ее самой. Любовь обострила все ее чувства, обрушила на нее боль и неопределенность, но Каталина ни за что не променяла бы свое нынешнее состояние на бесстрастное ощущение безопасности, к которому так стремилась раньше.

— Я люблю тебя, — шептала Каталина срывающимся голосом.

* * *

Марш очнулся от страшной, невыносимой боли. Голова раскалывалась. Грудь ломило. Он подавил стон и раскрыл глаза. В комнате было темно, но он разглядел скорчившуюся женскую фигурку в кресле рядом с кроватью. Кэт. Спит. Она выглядит такой слабенькой. Сколько времени она провела тут?

Силуэт женщины разбудил в его памяти туманные воспоминания. Нежные прикосновения ее пальцев. Так любовно к нему могли прикасаться только ее руки. Или это было во сне?

Марш силился вспомнить, что произошло, и воспоминания возвращались к нему как кусочки мозаики, из которой потом надо будет сложить целостную картину происшедшего. Стрелок. Наемник. Выстрелы. И страшное понимание того, что ему никогда не избавиться от своего прошлого. Всегда найдутся безмозглые юнцы, которые попытаются создать себе репутацию на его костях.