— Тогда вам повезло, потому что у АИРа есть ложа на стадионе. — Он помолчал. — Итак, речь идет о проекте, ясно? И вы всего лишь кандидат для участия в нем. Хороший кандидат. Но пока только кандидат. Я даже не могу обещать, что вы доберетесь до испытательного срока.

— Слушайте… — Логан попытался начать все снова. — Но я уже почти согласился работать на Карпэ. И там прекрасные возможности для научных исследований.

— Правильно. Болезни богачей. Бьюсь об заклад, будет полно страдающих хроническим переутомлением и геморроем. Хорошая работа — заглянуть кому-нибудь в задницу и вытащить две сотни баксов.

— Ну, в общем-то, там на самом деле много больных раком.

Шейн запыхтел.

— Сказать, почему вы туда не пойдете? Потому что достаточно умны и знаете два главных секрета рака. Первый: когда дело доходит до лечения, мы находимся на уровне средневековья. Второй: даже известнейшие онкологи — это всего лишь жирные мартышки. Они только и ждут, когда мы, что-то понимающие, творческие люди, подкинем им ну хоть какой-то инструмент для лечения.

Он был прав, и Логан это понимал. И потому не ответил.

— Вы начнете с пятидесяти одной тысячи.

Логан с трудом проглотил слюну.

— Карпэ предложил мне втрое больше. У меня есть еще предложения, и тоже с хорошими деньгами.

— Не может быть никаких разговоров. Это правительственное учреждение. Не забыли?

Логан удрученно замолчал.

— Что, — подхватил собеседник, — вы думаете, это не достаточный импульс для развития вашей карьеры? А знаете, что значит даже пара лет в АИРе для вашего роста? Вы говорите о деньгах, а крупнейшие компании по производству лекарств присылают сюда ведущих исследователей со стипендией три сотни плюс доля того, что перепадает от патента!

Логан долго взвешивал услышанное.

— Так я буду госслужащим?

— Да, со своим разрядом. Меня, черт побери, сделали каким-то вице-адмиралом общественного здравоохранения, с собственной охраной и всем прочим. Мне даже выдали форму. И изредка я вынужден ее надевать.

— А зачем вам нужна охрана?

Шейн отмахнулся от вопроса.

— Да вы что, смеетесь? Вы знаете, какие важные персоны, — он кивнул куда-то в направлении Вашингтона, — прибывают сюда для лечения? Они ведь хотят, чтобы это держалось в секрете. И догадываетесь, кто их лечит? — Он улыбнулся своей собственной осторожности. — Вы здесь можете собрать хорошую коллекцию автографов. Так что отнеситесь к этому месту как к доходному.

Вдруг Шейн вскочил и направился к двери.

— Пойдемте, я хочу вам показать главный лабораторный комплекс. Самое большое нежилое кирпичное здание во всей стране.

Логан пошел за ним, голова его кружилась.

— Потом я хочу, чтобы вы посмотрели подсобные лаборатории. Мимо них вы проезжали. Давайте не забудем и медицинский центр Эйзенхауэра. — Он улыбнулся. — Там вы будете проводить большую часть времени. Понятно?

Поздно вечером в своей скромной квартирке Логан, не в силах заснуть, встал и включил свет в гостиной. Он нашел, что искал, в верхнем ряду книжной полки. «Охотники за микробами». О пионерах микробиологии. Эта книга ошеломила его еще в детстве, выпущенная в 1938 году, через двенадцать лет после первого издания. Потертый переплет… Он открыл ее наугад на середине. Старомодные гравюры, старинные фотографии гениев смотрели с глянцевых страниц. Напряженные серьезные портреты мужчин, черные костюмы, мрачные выражения лиц.

Все, кроме последнего, Пауля Эрлиха, победителя сифилиса. Стройный, бородатый, в очках, лет шестидесяти, он смотрел с насмешливым, почти детским выражением.