Господи, да неужели он действительно сходит с ума?

Внезапно Логана озарило: в последние два дня он спал по четыре-пять часов. И это просто реакция. Его охватила жуткая усталость.

Может, остаток ночи провести в мотеле? Ну уж нет. До города полтора часа. И потом — для чего облегчать им задачу?

Остаток пути он несся по правому ряду, выдавая пятьдесят пять миль в час. Оставив машину на стоянке, поймал такси и был дома в час тридцать.

Красная лампочка сбоку от кровати сообщала, что ему оставлено одно сообщение на автоответчике. Он не удивился, услышав голос Переса.

— Эй, Логан? Ну что ты со мной вытворяешь, старик? Дай о себе знать, как только вернешься. Немедленно. Не важно когда.

Скинув туфли, Логан упал на кровать. Интересно, который час теперь в Италии? Но, прежде чем успел вычислить, уже спал.

В этот самый момент Сеф Шейн, наоборот, пребывал в сильном возбуждении. Глаза его бегали от одной истории болезни к другой. На каждой аккуратно наклеен ярлычок и черным написано: Роум, Кобер, Уильямс, Дитц.

Он снова вчитался в результат вскрытия Дитц, почти идентичный Уильямс и Роум: «Скоротечный печеночный некроз… плевральное излияние… перикардиальная тампонада…»

Каждая из этих женщин умерла внезапно, за несколько часов перейдя от сравнительно нормального состояния к полной физиологической декомпенсации. Их печень вдруг прекратила работу, легкие перестали функционировать, сердце ослабело до безнадежности. А что с Кобер? У нее была позитивная реакция, как и у других? Но почему в ее случае не пошел такой разрушительный процесс?

Он улыбнулся про себя. Очень плохо, что она не умерла. Тогда бы у него был отчет о вскрытии и он мог бы сравнить.

Шейн внимательно изучил все истории болезни.

Все похожи. Кобер не пропустила ни одного вливания. У него было над чем поразмышлять, если бы она пропустила. И доза у нее не была меньшей: как и остальные, она получила полный курс соединения Q. Два грамма каждые две недели в течение четырех месяцев.

Лениво он листал историю болезни Кобер. Потом в третий раз вытащил снимок. Подержал на свету. Восемь снимков пациентки. Гомогенная печень занимала почти целиком один снимок. На следующем он увидел верхний полюс левой почки, ворота почки, выемку, куда входили и откуда выходили кровеносные сосуды. Потом… минуточку. А это что? А где же верхний полюс правой почки?

Быстро Шейн вернулся к заметкам, сделанным после первого обследования. Вот оно, подтверждение. У этой женщины только одна почка.

Шейн отложил историю болезни и откинулся на спинку кресла. На первый взгляд — ничего особенного. На самом деле — как раз наоборот. Как и многие лекарства, соединение Q очищалось почками. Поскольку одной не было, значит, Кобер получила больше лекарства, чем другие. А не меньше. И, если бы оно оказалось таким токсичным, как они решили, она умерла бы раньше других.

Он закинул руки за голову и закрыл глаза. Начиналось самое интересное.

Он еще не мог сформулировать ответ, но близко подходил к этому.

Логан проснулся, как от толчка. Телефон прозвенел у самого уха. В темноте он нащупал трубку.

— Боже мой, Рубен, дай же поспать. Который час?

Но на другом конце провода стояла тишина.

— Рубен?

И он услышал, как кто-то повесил трубку.

Сон ушел. Он набрал номер Переса и разбудил друга.

— Дэн? — прохрипел тот сонным голосом. — Ты вернулся?

— Очень поздно.

— А чего ты только сейчас звонишь?

— Рубен, слушай, творится что-то странное. — Неожиданно пришла мысль: а если телефон прослушивается? — Подожди, сиди на месте.

— А куда я денусь?

Логан швырнул трубку, побросал веши в дорожную сумку и выскочил за дверь.