|
Радостно было Коруму скакать на Желтом Жеребце, так как он чувствовал силу и преданность его. Рядом с Корумом скакал Верховный Правитель, Великий Друид Эмергин. Презирая доспехи, он облачился в голубую мантию, отороченную мехом горностая; на плечи его была наброшена оленья шкура. По другую сторону от Корума скакала гордая королева Медбх, закованная в латы с головы до ног; сверкающий шлем ее венчала корона; рыжие волосы свободно ниспадали на ворот шубы, сшитой из шкуры медведя. С кинжалом на поясе и обнаженным мечом в руке скакала она. Королева улыбнулась, глядя на то, как Корум, миновав последний каменный круг, углубился в туман.
— Фой Мьёр! Фой Мьёр! Пробил ваш последний час! Это вам говорит Корум. Желтый Жеребец обнажил зубы и издал звук, похожий скорее не на ржание, а на вызывающий смех. Конь ринулся вперед — было понятно, что его янтарные глаза способны проницать туманную мглу. Он нес Корума так же уверенно, как и прежнего своего хозяина Легера, погибшего в битве у стен Слив-Галлиона. — Эй, Фой Мьёр! Теперь туман не спасет вас! — закричал Корум и поплотнее запахнулся в свою шубу, пытаясь защититься от холода. На мгновение Принцу открылась огромная темная фигура, тут же исчезнувшая в тумане; Корум услышал знакомый скрип колесницы и топот ног безобразных животных, тянувших ее; услышал негромкий смех, который явно не принадлежал Фой Мьёр. Корум обернулся и увидел трепетное, неверное пламя — это был Принц Гейнор Проклятый, доспехи которого переливались всеми оттенками красного цвета. За ним скакало десятка два Воинов Елей, с неподвижными зелеными лицами, глазами, горящими зеленым огнем; их несли такие же зеленые кони. Корум повернулся к ним лицом и в тот же миг услышал голос Ильбрика, раздававшийся с другого конца поля. — Гоффанон, берегись — здесь Гоим! Корум не мог увидеть того, что происходило с Ильбриком и Гоффаноном, он не мог и окликнуть их — прямо на него несся принц Гейнор. Корум услышал знакомый звук рога, которым Гоффанон сбивал с толку глупых гулегов и Псов Кереноса. Восемь стрел Хаоса ярко горели на нагрудном доспехе Гейнора, меч его, что только что бил золотым, сиял голубым светом. Зловещий смех раздался из-за глухого забрала. — Вот мы и встретились, Корум! Корум успел поднять свой круглый щит так, что удар сияющего меча пришелся по серебряному ободу. Корум обрушил удар своего меча Предателя на шлем Гейнора. Гейнор застонал, потрясенный силой удара, — клинок едва не разрубил сталь. Гейнор высвободил свой меч и остановился. — У тебя новый меч, Корум? — Да. Он зовется Предателем. Как он понравился тебе, Гейнор? — Корум рассмеялся, видя, что его извечный враг впал в замешательство. — Вряд ли ты должен поразить меня в этой битве, брат, — задумчиво произнес Гейнор. На миг туман разошелся, и Корум увидел Медбх, сражавшуюся с добрым десятком гулегов. — Почему ты назвал меня братом? — спросил Корум. — Наши судьбы так тесно переплетены. Друг от друга нам никуда не деться… Слова Гейнора напомнили ему о пророчестве старухи. Бойся красоты, арфы и брата… Закричав, Корум направил своего смеющегося скакуна прямо на Гейнора. На этот раз удар Предателя пришелся по плечу. Гейнор вскрикнул от боли; латы его запылали огненно-красным цветом. Пока Корум пытался извлечь меч из пробитого доспеха, Гейнор нанес Принцу три удара, но Корум сумел отразить их щитом. — Что-то не нравится мне твое новое оружие, — сказал Гейнор. — Об этом мече мне и слышать не доводилось. — Он на мгновение замолк и продолжил уже другим тоном: — Корум, как ты считаешь — сможет ли убить меня твой меч? Корум пожал плечами. |
