Я стал его рабом. И поныне он может управлять мной. Если он вновь подстережет меня, я не смогу противиться его приказам. Подобно тому, как он сделал из моей слюны нечто, вызывающее у меня жажду, он овладел и моим разумом. Непонятным образом чародей входит в меня и заставляет мое тело повиноваться ему. Пока он находится во мне, я не владею собой.

— Когда я ударил его по голове, ты освободился?

— Да. Ко времени, когда он оправится от удара, мы будем уже за пределами сферы его мистического влияния, — Гоффанон вздохнул. — Никогда не думал, что мабдены могут владеть таким странным даром.

— А как же рог? Он просто забрал его у тебя?

— Да, Корум. Для меня наша сделка окончилась неудачно.

Улыбнувшись, Корум извлек из-под плаща какой-то предмет.

— Да, — сказал он. — Но наша последняя встреча с волшебником была не напрасной.

— Мой рог!

— Минуточку, — сказал Корум. — Я помню, сколь мелочным ты был при заключении нашего договора, дружище. Строго говоря, теперь этот рог принадлежит мне.

Гоффанон печально кивнул.

— Это справедливо, — грустно промолвил он. — Хорошо, Корум, — теперь этот рог принадлежит тебе. Я сам во всем виноват, — я потерял его по собственной глупости.

— И при моем неосознанном содействии, — сказал Корум. — Дай мне его на время, Гоффанон. Придет час, я верну тебе твой рог. — Мне стыдно, Корум. Помнишь, как я торговался с тобой?

— Гоффанон, а что ты теперь собираешься делать? Наверное, вернешься на Хи-Брисэйл? Гоффанон затряс головой.

— Зачем? Мои интересы совпадают с вашими. Если вы одолеете волшебника и Фой Мьёр, я навсегда освобожусь от гнусных чар Калатина. Если же я вернусь на Хи-Брисэйл, Калатин вновь призовет меня к себе.

— Стало быть, мы можем на тебя рассчитывать?

— Да.

Джерри-а-Конель нервно заерзал в седле.

— Послушайте, — сказал он. — Они уже рядом. Наверное, они чуют наш запах. Полагаю, друзья, сейчас нам придется несладко.

В ответ Корум только засмеялся.

— Ты ошибаешься, Джерри-а-Конель. Пока нам бояться нечего.

— Не понимаю тебя. Ты только послушай, как страшно они воют! — Губы Джерри презрительно искривились. — Волки хотят съесть нашу овечку.

Словно в подтверждение его слов Эмергин тихонько заблеял.

Корум засмеялся вновь.

— Пусть они подойдут поближе, — сказал он. — Чем ближе, тем лучше.

Корум испытывал некоторую неловкость, и все же не мог отказать себе в удовольствии немного поиздеваться над Джерри, — тот грешил этим постоянно.

Они продолжили путь.

С каждой минутой псы Кереноса подбирались все ближе и ближе.

К тому времени, когда путники заметили собак, бегущих за ними, Крэг-Дон был уже в поле зрения. Друзья понимали, что дьявольские псы бегут куда быстрее, и они не успеют укрыться за семью каменными кольцами.

Обернувшись на преследователей, Корум попытался найти глазами всадника, одетого в переливчатые латы, но его в рядах преследователей не было. Псов сопровождали белоликие, красноглазые гулеги, привычные к подобным облавам. Уже не одно поколение их было рабами Фой Мьёр; уроженцы заморских восточных земель, они пытались отвоевать земли запада.

Гейнору, по всей видимости, пришлось возглавить воинство, вышедшее в поход на Кэр-Малод (если только воинство шло туда), — его отсутствие можно было объяснить только этим.