— Только когда он придет, этот день?

— Когда придет, тогда и узнаешь, — сказал Винсент, не отрывая взгляда от редких кустов картошки.

Брендан и в самом деле сразу понял, когда этот день пришел.

Все изменилось после возвращения в Лондон. С одной стороны, отец все-таки получил обратно свою должность, и больше не надо было притворяться, будто никто не знает о его неприятностях. Зато начались проблемы с Хелен. Она уверяла, что не может оставаться дома одна. Приставала ко всем, расспрашивая, когда в точности кто уйдет из дома и во сколько вернется. Хелен просто не в силах была пробыть в одиночестве даже пять минут. Доходило до того, что она шла встречать Брендана после школы. Он пытался поговорить с ней, но Хелен только пожимала плечами и отвечала, что не может оставаться наедине с собой.

Никого в доме это особенно не волновало. Брендан любил одиночество и терпеть не мог всей этой болтовни за обедом, разговоров об еде и о том, что бы такое приготовить на следующий день. Как это Хелен не радуется любой предоставлявшейся ей возможности провести хоть немного времени в тишине и спокойствии, удивлялся он.

Может быть, именно поэтому она и подалась, в конце концов, в монахини. Ради покоя? Или из-за потребности постоянно находиться среди людей? Ведь число обитателей дома на Розмари-драйв постоянно сокращалось. Сначала Анна сняла квартиру и переехала от родителей, а потом перебрался в Ирландию Брендан.

Было даже страшно жить так долго в семье — в течение дней, месяцев и лет вплотную с одними и теми же людьми, одними и теми же разговорами. И, в сущности, так мало знать о них.

Брендан принял решение вернуться на дедову ферму в тот день, когда у них в школе проходила выставка для выпускников, посвященная выбору профессии. Там были стенды про компьютерный бизнес, торговлю телефонами, транспорт, банковское дело и армейскую службу. Он бродил в недоумении от стенда к стенду и не мог понять, кому все это нужно.

Дедушка Дойл умер вскоре после того их отпуска в Ирландии, когда он приветствовал их возвращение домой. Они не поехали на похороны. Ферма перестала быть их домом — так сказала мама, и дедушка Дойл первым согласился бы с этим утверждением. Дядя Винсент их не ждал, а родственников, которые могли бы их осудить, у них не осталось. Они заказали заупокойную мессу в приходской церкви, и все прихожане подходили, чтобы выразить им свое сочувствие.

Директор школы Брендана сказал, что решение о том, кому и чем следует заняться в жизни, — одно из самых важных решений для каждого из выпускников; это совсем не то что выбор любимого фильма или футбольной команды. И тогда Брендан вдруг понял, что должен бросить все, бежать от вечных семейных склок и — правильно это будет или нет — от нудных разговоров о том, что престижнее: ученик управляющего или работник торговли. Ну конечно же: он должен уехать к Винсенту и работать у него на ферме.

Солтхилл, дом № 26 по Розмари-драйв, никогда не был тем местом, которое можно было покинуть просто так, без всяких объяснений. Но Брендан уже решил для себя, что это будет самое последнее и решительное объяснение в его жизни. Он выдержит это, стиснув зубы, как испытание огнем и водой.

Все оказалось даже хуже, чем он мог себе представить. Анна и Хелен плакали и умоляли его не уезжать. Мама тоже плакала и спрашивала, чем она это заслужила. Отец пытался выяснить роль Винсента в этом решении.

— Винсент еще не знает, — сказал Брендан.

Ничто не могло его поколебать. Брендан и не предполагал в себе такой твердости. Через четыре дня сражение было завершено.

Мать вошла к нему в комнату и присела на кровати с чашкой шоколада в руках:

— Все мальчики проходят через этап поиска своего «я», через освобождение от семейных уз. Я убедила отца, что ты просто немного отвлечешься у Винсента и спустя какое-то время придешь в себя.