– Не могу я туда лезть, честное слово не могу! И не буду! – отрезала она. Подземцы, не сказав ни слова, выставили свои копья и нацелили их на девочку.

– Держись, Джил, – сказал Лужехмур. – Эти здоровые парни вряд ли стали бы туда лезть, если бы дальше пещера не становилась шире. И учти, здесь мрачно, но зато уж точно не бывает дождя.

– Ты не понимаешь. Я просто не могу… – заныла Джил.

– Вспомни-ка теперь, что я чувствовал на том утесе, – мстительно напомнил Ерш. – Ступай вперед, Лужехмур, а я пойду за этой плаксой.

– Отлично, – сказал квакль, опускаясь на четвереньки. – Держи меня за пятки, Джил, а Ерш будет держаться за твои. И всем будет очень удобно.

– Удобно? – возмутилась Джил. Но она опустилась и поползла. Препротивное было местечко. Представляете, каково целых полчаса ползти лицом вниз? Впрочем, на самом деле, вероятно, прошло минут пять. Джил чуть не задохнулась от жары. Но, наконец, впереди забрезжил свет, туннель стал расширяться, и наши путники, взмокшие и перепачканные, выбрались в такую высокую пещеру, что и пещерой-то ее было назвать трудно. Ее заливал тусклый, дремотный свет, так что в странном фонаре подземцев нужды больше не было. Посреди мягкого мха, покрывавшего пол, росли необычные растения, ветвистые, словно деревья, но рыхлые, как грибы. Именно от них, да еще от мха под ногами, исходило зеленовато-серое свечение, но слишком слабое, чтобы осветить своды пещеры. Они ступали по чему-то мягкому. Им было грустно и хотелось спать, словно тихая музыка убаюкивала их.

Далее они миновали множество странных созданий, лежащих на земле. Джил так и не поняла, мертвы эти существа, похожие то на драконов, то на летучих мышей, или просто спят. Лужехмур тоже не знал, кто они такие.

– Они все здесь выросли? – спросил Ерш у Стража. Тот, кажется, поразился тому, что к нему обращаются, но все же ответил.

– Нет. Все эти звери попали сюда из Надземья по щелям и трещинам. Многие спускаются вниз, но мало кто возвращается в солнечные края. Говорят, что все они проснутся, когда настанет конец света.

После этой краткой речи рот его захлопнулся, словно коробка, и в давящей тишине пещеры дети почувствовали, что никто из них больше не отважится заговорить. Голые пятки гномов бесшумно ступали по мягкому мху. Не шелестел ветер, не пели птицы, не журчала вода, и не дышали странные звери.

Пройдя несколько километров, они очутились у каменной стены с низкой аркой, ведущей в другую пещеру. Пещера, длинная и узкая, была поменьше первой, но все равно огромная, размером с собор. Почти все ее пространство занимало тело огромного человека. Этот гигант из гигантов спал глубоким сном. Лицо его было не такое, как у других великанов, а доброе и благородное. Грудь его тихо поднималась и опускалась под огромной, длинной белой бородой, доходившей до пояса. Чистый серебряный свет, струившийся неизвестно откуда, освещал спящего.

– Кто это? – спросил Лужехмур, нарушив такое долгое молчание, что Джил даже удивилась, как он отважился заговорить.

– Это старый Отец Время, бывший король Надземья, – сказал Страж. – Ныне он находится глубоко в Подземье и видит лишь сны о том, что происходит в верхнем мире. Многие погружаются глубоко, и мало кто возвращается в солнечные края. Говорят, что и он проснется, когда настанет конец света.

За этой пещерой лежала следующая, за ней еще одна и еще, так что Джил вскоре сбилась со счета.