На тот момент это было первое убийство, с которым пришлось столкнуться полицейским. В отделении полиции служило всего шестнадцать человек, и прежде они имели дело только с мелкими кражами и жалобами на шум, поэтому, приступив к расследованию жестокого убийства, сотрудники чувствовали себя детьми, чьи игрушечные пистолетики вдруг превратились в настоящее оружие.

Клэй открыл папку, отлично зная, что увидит внутри: неполный полицейский отчет – ибо все остальное лежало в подвале, в камере хранения вещдоков. Полицейский пробежал глазами знакомые строки; казенные формулировки тщетно пытались скрыть главное: правосудие так и не свершилось. «Порой виновным сходят с рук чудовищные преступления, но эту цену приходится платить» – так он недавно сказал Чарли. Клэй досадливо поморщился, сообразив, как ужасно это прозвучало для девчушки.

Полицейский взял телефон и вызвал дежурного: второпях он предпочел позвонить, хотя мог бы пройти двадцать футов и узнать лично.

– Данн уже доложился после осмотра «У Фредди»? – спросил он, не дожидаясь, пока офицер на том конце линии заговорит.

– Нет, сэр, – отрапортовала Нора. – Я сейчас…

Клэй бросил трубку, не дослушав окончание фразы. Несколько секунд он смотрел в стену, потом схватил чашку с кофе и направился в подвал.

Коробку с материалами по делу об исчезновениях «У Фредди» он нашел быстро, потому что делал это не впервые. Рядом никого не было, так что Клэй не понес коробку обратно в офис, а уселся прямо на бетонный пол и стал раскладывать вокруг себя документы и фотографии. Тут были интервью, показания свидетелей, а также отчеты работавших на месте преступления офицеров, включая рапорт самого Клэя. Полицейский бесцельно перебирал бумаги; он не знал, что именно ищет – в этих материалах для него не было ничего нового.

Здесь совершенно нечего искать. Они знали, кто это сделал. Вначале Клэй, как и многие другие горожане, подозревал Генри. Ужасно, конечно, но ведь и преступление было совершено страшное; результаты расследования в любом случае были бы шокирующими. Он не участвовал в допросах отца Чарли, но читал протокол допроса. Генри был так потрясен, что лепетал почти бессвязно и не мог толком отвечать на вопросы. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он врет, и для большинства такое поведение само по себе являлось свидетельством вины. Однако Клэй отказывался верить в виновность Генри и тянул с его арестом; разумеется, в ходе расследования они допросили Уильяма Эфтона, делового партнера Генри. Из них двоих Эфтон производил впечатление самого нормального, этакого хваткого бизнесмена. Генри был художником, казалось, он вечно витает в облаках, словно какая-то часть его сознания постоянно сосредоточена на механических созданиях, даже если сам Генри в это время поддерживал разговор о погоде или рассказывал, как малыши поиграли в футбол. Общаясь с Генри, легко можно было предположить, что он не в себе; казалось почти чудом, что у него родилась Чарли – совершенно нормальный ребенок.

Клэй помнил, как Генри переехал в их городок и взялся за строительство нового кафе. До Клэя доходили слухи, мол, у Генри был еще один ребенок, похищенный несколько лет назад, но больше он ничего не знал об этой семье. Генри производил впечатление приятного человека, хотя было видно, что он страшно одинок и вдобавок пережил ужасное горе – это сразу бросалось в глаза. Потом открылась пиццерия «У Фредди Фазбера», и городок ожил. В день открытия впервые появилась Чарли – до тех пор Клэй понятия не имел, что у Генри есть дочь.