Глаза Мойры расширились, лицо побледнело. Какое-то мгновение мы смотрели друг другу в глаза. Потом я резко повернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.

Серый почувствовал мое настроение и уже нетерпеливо гарцевал на месте, пока я подбирал поводья; едва я перекинул ногу через седло, как он взял с места в карьер.

Итак, это я нуждаюсь в защите? Я? Гнев теснил мою грудь, и я горько выругался, когда Серый вынес меня из усадьбы. Всю дорогу я мчался как ненормальный и жаждал любой схватки, стремясь уничтожать и крушить.

Наверное, мне здорово повезло: именно в таком состоянии за первым же поворотом я врезался прямо в банду Слейда.

Шум ветра и выступ скалы скрыли мое приближение, и потому они не видели и не слышали меня. Внезапно на них обрушился всадник, и не успели они в испуге повернуться, как моя лошадь вклинилась в их ряды — два седока зашатались и стали падать, стараясь удержаться в седле. Когда Серый толкнул лошадь Слейда, я вытащил револьвер и ударил ближайшего бандита по голове, и он свалился с лошади как громом пораженный. Повернувшись, я выстрелом вышиб револьвер из рук другого. Слейд боролся со своей обезумевшей лошадью, и я, перегнувшись, хлестнул ее по крупу.

Лошадь высоко подпрыгнула и пустилась бежать, словно перепуганный кролик, а Слейд изо всех сил пытался удержаться в седле. Когда Серый лягнул его жеребца, нога Слейда выскочила из стремени, и он так и не мог снова его поймать. А я только видел, как в облаке пыли убегала лошадь.

Все это произошло в доли секунды. Мое преимущество заключалось в том, что я встретился с ними, будучи взвинчен до неистовства, готовый крушить все подряд.

Четвертый бандит маневрировал, стараясь выстрелить в меня, но он опасался в клубящейся мешанине людей и лошадей попасть в кого-нибудь из своих компаньонов. Я обернулся, мы обменялись выстрелами — и оба промахнулись. Он старался усмирить свою лошадь. Серому эта заваруха тоже не нравилась, он рвался прочь. Я дал ему волю и быстро выстрелил второй раз. Должно быть, пуля задела бандиту ухо — он быстро наклонил голову, точь-в-точь фермер, ужаленный пчелой. А Серый уже мчал меня в город. Странно, однако, что после этой стычки я почувствовал себя лучше и теперь был действительно готов ко всему.

Кэти О'Хара с первого же взгляда поняла, что я рвусь в бой.

— Морган Парк в городе, — предупредила она, — там, в салуне.

Это было все, что я хотел знать. Повернувшись, я пересек улицу. Я был взбешен, возбужден стычкой и готов продолжать бой. Я страстно хотел добраться до человека, без всякого предупреждения сбившего меня с ног. И если я хотел жить в мире с самим собой, это дело надо было довести до конца.

Морган Парк действительно был в салуне. Он сидел за столом с Джейком Букером. Очевидно, они посчитали, что раз Макларен убит, а Кеневейл надолго вышел из строя, то им больше нет нужды таиться.

Я не стал терять времени.

— Букер, — сказал я, — вы, конечно, мелкий проходимец, адвокатишка по темным делам, но я слышал — еще и хитрец. Но не настолько же вы хитры, чтобы иметь дело с убийцей?

Я застал их врасплох, они и пошевелиться не успели, как я схватил и отшвырнул столик и хлестнул Моргана Парка шляпой по лицу.

Парк сорвался со стула, заревев как бык, и я, ударив левой, разбил ему губы; брызнула кровь. Тогда я ударил правой — ниже и сильнее — в подбородок, и Морган застыл на месте.

Он заморгал, а потом ринулся вперед. Сомневаюсь, чтобы ему когда-нибудь приходила в голову мысль, что его могут побить. Парк кинулся на меня, размахивая громадными железными кулаками. Один задел меня по голове, и я сразу услышал колокольный перезвон. Другой был нацелен под ложечку, но я парировал его локтем. Повернувшись, я принял следующий его удар плечом и, схватив Парка за руку, швырнул его прямо на стойку.