В 9.15 утра внизу у пункта охраны сотрудников полиции уже встречала приятная женщина лет тридцати пяти с внимательным взглядом острых голубых глаз из-под очков в круглой оправе.

— Доброе утро, — вежливо поздоровалась она. — Я — Татьяна Андреевна Васильева, заместитель Глеба Анатольевича.

Владимиров отметил про себя, что последние слова женщина произнесла с некоторым трудом. К тому же, несмотря на улыбку, в ее облике чувствовалось неподдельное волнение, однако, тщательно скрываемое ею. Чуть опухшие глаза, темные круги на лице, тщательно замазанные косметикой, выдавали ту внутреннюю тревогу, в которой она, вероятнее всего, находилась.

Спутница предложила Владимирову и Левину подняться на 2 этаж, где их ждал начальник департамента, желающий лично встретить полицейских. Впрочем, визит к начальству носил, скорее, формальный характер. Перед Владимировым и Левиным предстал высокий человек спортивного телосложения, прекрасно ухоженный и одетый, но с каким-то скучающим выражением на лице. Он отметил, что все сотрудники потрясены внезапной смертью работника, который зарекомендовал себя только с положительной стороны, и надеются на скорые результаты расследования.

Потом Васильева провела майора и капитана в отдел, который возглавлял Иголкин. В отделе было всего восемь сотрудников. Это были ровесники погибшего — относительно молодые люди до сорока лет, одетые в хорошие дорогие костюмы, вежливые, вышколенные, но не высказывающие никаких особых переживаний по поводу смерти их руководителя. Краткие беседы с ними подтвердили догадку майора — сотрудников отдела мало интересовал Иголкин, как человек, и еще меньше, как начальник. Особого уважения или интереса к нему они не проявляли, знали общую информацию о том, что родом он был из провинции, закончил там университет, приехал в Москву, обзавелся семьей, смог устроиться в мэрию на рядовую должность и дорос до должности начальника отдела.

Майор понял, что единственным человеком здесь, который знает о Иголкине больше остальных, является та самая Татьяна Андреевна, которая утром встретила их с Левиным и незаметной тенью сопровождала в течение дня. Поэтому он оставил Егора проводить опросы других сотрудников, а сам предложил Васильевой поговорить с ним наедине в небольшом кабинете Иголкина.

Татьяна Андреевна согласилась. Вдвоем они вошли в кабинет и Владимиров сел в кресло погибшего. Татьяна пристроилась рядом.

Несколько секунд они молчали. Было видно, что женщина тщательно обдумывает что-то, ее явно мучили сомнения. Владимиров решил помочь решиться на откровенный разговор.

— Вам трудно, Татьяна Андреевна, трудно не показывать своего горя, ведь Глеб Анатольевич был вам дорог?

Женщина кивнула и постаралась сдержать слезы, которые показались на глазах.

— Да что теперь скрывать, — как-то безнадежно бросила она. — Глеб умер, знаете, еще вчера я бы сгоряча пожелала его больше никогда не увидеть, а вот сегодня плачу, потому что его больше нет. Эх, все начиналось с такого вот незначительного служебного романчика. Я ведь одна, разведена давно, 37 лет — карьера в норме, но ни мужа, ни детей. Вот и нахожу иногда… друзей. И в этот раз все начиналось легко. Цветы, рестораны после работы. У него семья, я не вмешивалась в его жизнь, ничего не просила. Так встречались. Но тут…

— Расскажите мне о нем, его увлечения, друзья, враги….

— Да, попробую, но я многое не знаю, — вздохнула женщина и на ее лицо отразилось искренне переживание, — мы вообще как-то мало знаем, живем, работаем, сплетничаем, а друг другом в сущности не интересуемся.