— Ты не работать, нет?

— Работал, но меня выгнали. Так что в настоящее время ничем не занят.

— А ты бы хотеть работать, да? На меня?

— Гм… А что я должен делать?

— Играть гитара… может быть. Так, чуть-чуть. Писать письмо, считать деньги, говорить Ingles, помогать мне. Работа нетяжелая. В Мексике никто сильно не работает. Так, да? Тебе нравится?

— Погоди минутку. Что-то я не все понимаю.

— Теперь у меня есть деньги, и я хочу открыть дом.

— Здесь?

— О нет, нет. В Акапулько. В Акапулько я иметь очень хороший друг, большой politico. Открою хороший дом, с хороший музыка, вкусный еда, с красивыми девочками — для американцев.

— А-а, для американцев.

— Да. Много американцев ехать в Акапулько. Там ходить большой паром. Хорошие люди, хорошие деньги.

— И я при всем этом. Некая комбинация писаря, бармена, вышибалы, увеселителя, секретаря и бухгалтера этого прелестного заведения в одном лице, так, что ли?

— Так, так.

— Гм…

Принесли еду, и некоторое время я был целиком поглощен ею, однако чем дольше думал о ее предложении, тем занятнее оно мне казалось.

— Это заведение… Ты ведь, наверное, хочешь, чтобы оно было первоклассным, верно?

— О да, очень. Мой друг politico, он говорить, что американцы охотно платят по пять песо.

— Пять чего?

— Песо.

— Послушай, скажи своему другу politico, пусть он заткнет пасть и не болтает глупостей. Если американец платит меньше пяти долларов, он уверен, что данное заведение — полное фуфло и дрянь.

— Думаю, ты немножко есть сумасшедший.

— Я же сказал: пять долларов, а это значит восемнадцать песо!

— Нет, нет, быть не может! Ты меня обманывать.

— Ладно, поступай как хочешь. Можешь нанять своего politico управляющим.

— Так ты серьезно?

— Вот, могу поднять правую руку и поклясться хоть Божьей Матерью. Нет, тут необходима система. За его деньги ему нужно действительно что-то дать.

— О да, да! Конечно!

— Тогда слушай. Я говорю сейчас не о материальной стороне дела, а о духе, романтике, приключениях, красоте. И знаешь, начинаю видеть кое-какие перспективы. Тебе нужны американские деньги, так, прекрасно… Тогда я подскажу тебе, как их можно будет получить. Прежде всего, заведение должно располагаться в красивом месте, где-нибудь на холме, среди отелей, где растут кокосовые пальмы. Но это пусть твой politico думает. Во-вторых, никаких борделей или пивнушек, а дансинг-холл пусть небольшой, но чтоб в этом же доме сдавались и комнаты. Туда приходят девушки выпить. И не мескаля какого-нибудь или текилы. Нет, крем-соды с шоколадом, потому что они — приличные, воспитанные девушки, которые пришли сюда немного отдохнуть и развлечься. Они носят шляпы. И приходят, заметь, по двое, потому что слишком хорошо воспитаны, чтобы шляться в одиночку. Они работают где-нибудь на пристани в офисе или рядом, в магазине, возможно, даже учатся в школе и приехали домой на каникулы. И конечно, сроду не встречались с американцами, немного стесняются их и хихикают самым глупым девчоночьим образом, а мы с тобой, заметь, именно мы с тобой, должны их как-то направить, представить, что ли. А потом они танцуют. А затем… В общем, одно влечет за собой другое. А ты уже знаешь, что американец снял у тебя комнату, куда можно будет привести девушку. И пусть не думает, что ты содержишь это заведение ради него и таких вот его целей, нет! Пусть думает, что ты делаешь ему исключение, за пять долларов. А девушка не берет ничего. Она делает это ради самой любви, поняла?

— Ради чего?

— Скажи, кто лучше знает americano, ты или я?

— Я думаю, ты просто так говоришь.