Разумеется, печально знаменитую эпидемию чумы 1353 г. можно было бы счесть вполне веским поводом для того, чтобы Стефан, спасая младшего сына, попытался укрыться от нее в лесной глуши Радонежа. Но остается совершенно непонятно – зачем при этом необходимо было постригать в монахи 12-летнего ребенка. Принять доводы В. А. Кучкина мешает и другое обстоятельство, на которое указал Б. М. Клосс: согласно «Житию», Сергий постриг племянника, будучи уже игуменом. Выше было показано, что настоятелем обители преподобный стал в 1354 г., когда эпидемия уже сошла на нет. Отсюда становится ясно, почему В. А. Кучкин, пытаясь преодолеть это противоречие, так настойчиво стремился отнести поставление Сергия в игумены к лету – осени 1353 г.

Поскольку, по мнению Б. М. Клосса, Феодор родился не позже 1342 г. (именно в этом году, по расчетам историка, Стефан овдовел и постригся в монахи), выходит, что Сергий постриг племянника, которому шел тринадцатый год, в 1354–1355 гг. В этот период Сергий уже стал игуменом. Но, решив эту проблему, Б. М. Клосс столкнулся с другой – по прямому указанию Епифания, между поставлением Сергия в настоятели и приходом к нему Стефана прошло не менее двух-трех лет, а следовательно, предложенную им датировку также следует отвергнуть.

С друг