|
Прежде всего, подавляющее число пропавших людей не имеют связей в преступной среде (или эти связи неочевидны на начальном этапе оперативно-розыскных мероприятий), а потому использование агентурных источников мало помогает розыску. Другая важная особенность, которую надлежит принимать во внимание в ходе розыска, заключается в том, что очень часто исчезнувшие не только не являются жертвами преступлений, но напротив, скрываются потому, что сами совершили противозаконные деяния. Эти люди вовсе не хотят, чтобы их нашли. Население западных стран пользуется свободой перемещения и проживания, и, кроме того, очень мобильно, а потому у некоторой его части всегда есть соблазн бросить всё и начать жизнь с чистого листа в другом месте. В Советском Союзе и других странах социализма институт прописки и воинского учёта сковывал внутреннюю миграцию, поэтому большинство пропавших без вести оказывались жертвами преступлений, но в странах Запада (и в Австралии в том числе) данное правило не работало. Отъезд примерно 90% без вести отсутствующих лиц не являлся следствием криминальной активности, а из оставшихся 10% пропавших более половины скрывались добровольно потому, что сами были повинны в противозаконных действиях. Другими словами, своим бегством эти люди упреждали возможное преследование (прекрасный пример, иллюстрирующий это правило, приведён здесь).
Важной составной частью начавшихся розысков явились допросы соседей четы Хэйдон как в Смитфилд-плэйнс, так и в месте их прежнего проживания в районе Элизабет-Ист. Все, знавшие Элизабет, сходились в том, что она была женщиной спокойной, порой даже флегматичной, немногословной, рассудительной, любившей рукодельничать. Она хорошо вышивала, занималась т.н. «лоскутным шитьём», в последние годы увлеклась лепкой из глины. Кстати, познакомилась она с Марком в 1994 г. как раз при посещении мастер-класса по лепке. Марк тоже был из категории тех людей, о которых принято говорить, что они «рукастые». Он любил слесарничать, постоянно возился со своим автомобилем и не потому вовсе, что тот был неисправен, а просто из желания что-то в нём усовершенствовать или отрегулировать получше. Марк Хэйдон любил выпить, и, несмотря на то, что он много лет был безработным, особых денежных проблем не испытывал. В доме Хэйдонов часто собирались шумные компании, жарилось барбекю на газоне, горланились песни… Соседи, впрочем, не особенно жаловались по этому поводу, поскольку сам Марк был мужичонкой добродушным, зла никому не делал и неплохо уживался со всеми. С детьми Элизабет он был дружелюбен, руку на них не поднимал, притеснений, вроде бы, не чинил. Никто из многочисленных соседей, опрошенных детективами, не смог вспомнить каких-то эпизодов, связанных с семейным насилием или острыми склоками между супругами. Всё как у всех – бывали стычки, конечно, но без драк или угроз. В целом соседи дали неплохую характеристику и Марку Хэйдону, и отношениям внутри семьи, но тем страннее выглядела история с исчезновением Элизабет. В ходе начавшихся розысков Элизабет Хэйдон возникла необходимость заново допросить её мужа Марка. Причина была довольно тривиальна – следовало уточнить детали внешнего облика и одежды пропавшей женщины, а также выяснить, не продавала ли она какие-то вещи незадолго до своего исчезновения? Однако детективы к собственному удивлению выяснили, что отыскать Марка Хэйдона довольно проблематично. По месту его постоянного проживания в Смитфилд-плэйнс Марк не появлялся уже довольно давно – по словам соседей, более 10 дней. |
