Всё было вроде бы хорошо. Пачиани сидел на нарах, шум, вызванный процессом, очень быстро сошёл на «нет», и ничто, казалось, не предвещало неожиданных зигзагов расследования. Ведь и расследования уже никакого не было!

Между тем, на подходе были события по-настоящему феерические.

И связаны они оказались с маленькой, хрупкой, тихой и незаметной католической монахиней Анной-Марией Мацарри (Anna Maria Mazarri). Эта женщина очень близко приняла к сердцу судьбу осуждённого Пьетро Пачиани и стала навещать его в тюрьме. По мере того, как между ней и Пачиани укреплялись доверительные отношения, монахиня всё сильнее и сильнее убеждалась в полной невиновности человека, объявленного «Монстром». Тихая монахиня очень постаралась расшевелить средства массовой информации и подтолкнуть их к активной критике как полицейского расследования, так и судебного процесса. Пачиани же незаметно и как-то само собой сделался образчиком невинного страдальца. Присутствие строгой католической монахини рядом с осуждённым придало его образу добропорядочность и респектабельность и заставило всех быстро позабыть, что Пьетро был сексуальным садистом и вообще на редкость малосимпатичной личностью.

Анна-Мария Мацарри воистину явилась ангелом-хранителем Пьетро Пачиани. Трудно переоценить то, что эта хрупкая тихая монахиня сделала для него – она вновь подарила ему свободу.

Анна-Мария привлекла к защите Пачиани многих примечательных людей – как специалистов в узкоспециализированных областях, так и просто популярных и широко известных. Монахиня без специального образования оказалась лучшим юристом, чем все его адвокаты, вместе взятые. Точнее, не юристом, а пропагандистом.

Прежде всего, приглашённые ею судебные медики отыскали массу серьёзнейших огрехов в судебно-медицинской экспертизе тел погибших французских туристов (подчеркнём, что всё обвинение Пачиани строилось именно на доказательстве его участия в убийстве Надин Мориот и Жана-Мишеля Кравеишвили). Так, например, в желудках погибших была обнаружена непереваренная паста с кроликом, что свидетельствовало о том, что туристы погибли не позднее четырёх часов с момента, когда они ели это блюдо. Как выяснила Мацарри, пасту с кроликом Мориот и Кравеишвили заказывали в ресторане субботним вечером 7 сентября 1985 г. Следовательно, парочка погибла не вечером воскресенья 8 сентября, а сутками ранее. А на 7 сентября, напомним, Пьетро Пачиани имел «железное» alibi – он присутствовал на сельском празднике, где его видели многие десятки людей.

Конечно, можно было допустить, что пасту с кроликом Надин приготовила следующим вечером на поляне в лесу Сан-Кассиано. Могут же туристы заниматься приготовлением пищи для самих себя? Теоретически, да, могут, но из материалов уголовного дела следовало, что ничем подобным погибшие не занимались – никаких следов приготовления горячей пищи на костре или с использованием печки протокол осмотра места преступления не зафиксировал. Так что паста с кроликом, скорее всего, была именно субботней. А раз так, то время совершения преступления неумолимо передвигалось на сутки раньше.

Дальше – больше…

Тихая монахиня узнала, что тела французских туристов не просто подверглись сильным посмертным изменениям – они прямо-таки кишели белыми червями. Один из полицейских, видевший трупы собственными глазами, сравнил этих червей с «белыми окурками». Проконсультировавшись с криминалистами, Анна-Мария узнала, что подобное развитие личинок разрушителей трупов никак не может соответствовать первым суткам с момента наступления смерти.