В период с конца 1914 г. по август 1915 г. Ландрю убил Крюше, Лаборде-Лайн, Еон и Мэри Пеллетьер. Скорее всего, убийств было больше, и они продолжались в Вернуйе вплоть до марта 1917 г., но в точности этого установить не удалось. В марте 1917 г. была убита Андре Бабелай. Эта жертва столь не соответствовала «предпочтениям» убийцы, что, скорее всего, Ландрю убил бродяжку вынужденно: в обвинительном заключении подчеркивалось, что Бабелай, видимо, стала невольной свидетельницей каких-то разоблачающих Ландрю действий, и потому её пришлось убить. Возможно, эта нищенка видела, как преступник избавлялся от останков своих жертв. Как бы там ни было, убийство Бабелай вспугнуло осторожного преступника: он без промедления оставил Вернуйе и в течение нескольких дней переехал в Гамбэ.

Первоначально Ландрю, скорее всего, не сжигал тела убитых им людей. На вилле в Вернуйе, как уже подчёркивалось, не было необходимой для этого печи. Скорее всего, преступник расчленял тела на мелкие фрагменты и разбрасывал их на значительном удалении друг от друга либо закапывал. Сожжения начались после переезда в Гамбэ.

В период с апреля 1917 г. по декабрь 1918 г. в Гамбэ бесследно исчезли мать и сын Бюиссон, Луиза Жомэ, Аннетт Паскаль, Маршадье, Колломб. Именно им принадлежали костные останки, обнаруженные в толще золы за домом.

Обвинительное заключение подчёркивало, что детальная картотека Ландрю содержит саморазоблачительные записи. Видимо, преступник никогда не предполагал, что его карточки станут объектом тщательного исследования полиции. Скрупулёзная бухгалтерия Ландрю содержала даже такие незначительные, на первый взгляд, записи, как расходы на оплату проезда по пригородным железным дорогам. При этом некоторые из этих записей оказались весьма красноречивы, например: «Мне – туда и обратно, Аннетт – туда». Всем своим женщинам Ландрю рано или поздно покупал билет в одну сторону (в прямом смысле); это могло означать только то, что их возвращение в Париж преступником уже не предполагалось. Были интересные записи и иного рода, например, Ландрю вывез с виллы в Вернуйе и в дальнейшем продал мебель, завезённую туда Лаборде-Лайн. Сердце торговца мебелью дрогнуло при виде добротного шкафа красного дерева, обтянутого шёлком дивана и тому подобных предметов обстановки роскошного будуара. Ландрю перевёз сначала эту мебель в свой гараж-склад в городке Нуэль, а затем продал. Расходы на перевозку, а потом и полученная прибыль были дотошно отражены в бухгалтерских записях Ландрю. Вот уж педант так педант! Присущая преступнику дотошность явно сыграла с ним злую шутку: в его архиве оказалось немало весьма разоблачительных записей, и все они были тщательнейшим образом проанализированы в обвинительном заключении.

Хотя прокуратура так и не получила в своё распоряжение тела убитых Ландрю людей, нельзя не признать, что её работа по разоблачению преступника выглядела весьма впечатляюще. Обвинительный акт был очень добротен; этот документ наглядно свидетельствовал о том, что двухлетняя работа предварительного следствия не была сизифовым трудом. Интересной деталью обвинительного заключения стало указание на то, что в Париже в период с 1914 по 1919 гг. пропали без вести 283 женщины и каждая из них могла стать жертвой обвиняемого. По-видимому, прокуратура подобным довольно лукавым образом готовила почву для возможного изменения списочного состава жертв.