Преступник, орудовавший в феврале 1946 года в Глазго, выбрасывал из плательных шкафов одежду, открывал холодильник и проверял его содержимое, обязательно съедал найденные продукты и испражнялся на самый большой ковёр – этим, очевидно, он выражал ненависть к обитателям дома, людям среднего класса. Однако 17 февраля полицейские сделали любопытное открытие – они обнаружили на чердаке обворованного дома «лежбище», устроенное вором. Стало ясно, что преступник ведёт слежку за домами, и если их хозяева отсутствуют долгое время, то не только совершает хищение, но и какое-то время в таком доме живёт.

Изучив «лежбище» преступника на чердаке, детективы, помимо явно ворованных вещей, обнаружили связку ключей с прикреплённой к ней биркой. А на бирке был указан адрес, и он указывал на дом по соседству. По-видимому, бирку к связке прикрепил сам же вор, дабы не запутаться в обилии ключей. Осмотрев соседний дом, полицейские поняли, что он также обворован.

Собрав улики в обоих домах, полицейские уехали. Если говорить начистоту, то непонятно, почему они не оставили засаду возле дома, в котором находилось «лежбище» [да и в самом доме]. Ведь понятно же было, что преступник с большой вероятностью пожелает возвратиться за похищенными вещами. Как бы там ни было, засада не была выставлена… По прошествии нескольких часов, ближе к вечеру, у полицейских возникла необходимость вернуться в указанные дома. Причина была проста – им следовало поставить временные замки до приезда собственников. Уилльям Манси, тогда ещё обычный детектив, сел за руль служебной машины без опознавательных знаков полиции и отвёз пару слесарей по нужному адресу. Впрочем, именовались они не слесарями, а «техниками оперативного дивизиона».

Итак, техники ушли заниматься своими делами, а Манси остался сидеть в салоне автомашины. Неожиданно для себя он увидел, как из-за угла одного из обворованных домов вышел какой-то мелкотравчатый пацанчик в кепочке-«малокозырочке». Этот мальчонка не должен был находиться в этом месте! У полицейского сработал инстинкт ищейки – Манси выскочил из салона, перегородил дорогу пацанчику в кепочке и спросил, кто он такой, откуда и куда идёт. Юноша назвал себя Питером Мануэлем – и, кстати, не обманул! – а про маршрут высказался как-то неопределённо. В общем, Манси усадил молодого человека в машину и отвёз в полицейский участок. Там его дактилоскопировали и… Надо ли уточнять, что отпечатки пальцев задержанного совпали с отпечатками пальцев того самого вора-«домушника», что в феврале 1946 года совершал хищения в районах Маунт-Вернон и Сэндхиллс? Они совпали!

Но не это было самым интересным в истории Мануэля. Строго говоря, история эта не заканчивалась арестом Питера, а только начиналась! Судья милостиво оставил его на свободе до суда под залог в 60 фунтов-стерлингов, рассудив, что кражи из домов являются ненасильственными преступлениями, а 19-летний юноша не представляет угрозы для общества и ещё сможет стать на путь исправления. Тут бы Мануэлю остановиться и одуматься, но он вместо этого в первой половине марта – то есть спустя менее месяца с момента ареста! – совершил 3 нападения на девушек и женщин. Причём во время 1-го нападения его жертвой стала женщина, возвращавшаяся домой с 3-летним ребёнком.