Он попытался что-то сказать, но сквозь кляп пробивалось лишь придушенное мычание.

Цитра попятилась, а потом побежала обратно к пятерым экзаменаторам.

— Нет! Вы не можете! Вам не заставить меня сделать это!

— Мы и не можем тебя заставить, — сказала женщина-серп в фиолетовой мантии и с паназиатскими чертами лица. — Если ты сделаешь это, то только по своему собственному выбору. — Женщина выступила вперед и протянула Цитре небольшой ящичек. — Оружие пусть решит жребий. Вытащи одну бумажку.

Цитра сунула руку в ящичек и вынула сложенный листок бумаги. Не решаясь развернуть его, она взглянула на брата, беспомощно сидящего в кресле.

— Как вы можете так поступать с людьми?! — воскликнула девушка.

— Моя дорогая, — сказала серп Меир с хорошо натренированным терпением, — это не прополка, потому что ты еще не серп. Тебе надо только сделать его квазимертвым. Амбу-дрон заберет его для оживления, как только ты выполнишь задание.

— Но ведь он будет это помнить!

— Будет, — подтвердил серп Мандела. — И ты тоже.

Один из незнакомых серпов скрестил руки на груди и запыхтел — почти так же, как сама Цитра на пути сюда.

— Она слишком строптива, — проговорил он. — Пусть уходит. И так эта ночь что-то затянулась.

— Дайте ей время, — строго сказал серп Мандела.

Пятый серп, невысокий мужчина с хмурым лицом, встал и зачитал с пергаментного листа, которому, возможно, было много сотен лет:

— Вас нельзя принудить к выполнению задания путем запугивания. Вас нельзя ограничивать во времени. Вам нельзя пользоваться иным оружием, чем то, которое выпало по жребию. Выполнив задание, вы покинете объект и подойдете к комиссии, чтобы услышать оценку. Вам все ясно?

Цитра кивнула.

— Подтвердите словами, пожалуйста.

— Да, мне все ясно.

Он сел обратно в кресло, а Цитра развернула бумажку. На ней было написано одно-единственное слово.

Нож.

Бумажка упала на пол. «Я не могу этого сделать, — говорила себе Цитра, — не могу!» Но тут ей послышался мягкий голос серпа Кюри: «Ты справишься, Цитра».

Только тут до нее дошло, что все серпы, с самого дня основания Ордена, проходили через подобный тест. Каждый из них был вынужден забрать жизнь у того, кого любил. Да, этого человека оживят, но факт хладнокровного убийства никуда не денется. Человеческое подсознание не видит разницы между временной и окончательной смертью. Пусть даже ее брат вновь оживет, — как сможет она опять взглянуть ему в глаза? Потому что если она убьет Бена, это убийство останется на ее совести навсегда.

— Зачем? — простонала она. — Зачем мне это делать?!

Раздражительный серп махнул рукой на дверь:

— Выход вон там. Если для тебя это слишком, то уходи.

— Мне кажется, она задает прямой вопрос, а не риторический, — сказала серп Меир.

Раздражительный презрительно хмыкнул, невысокий пожал плечами. Паназиатка нетерпеливо застучала ногой по полу, а серп Мандела наклонился вперед и сказал:

— Ты должна это сделать, чтобы двигаться дальше по пути серпа, осознавая в душе, что самая мучительная вещь, которую тебе когда-либо приходилось делать… уже позади.

— Если ты решишься на это, — добавила серп Меир, — значит, в тебе есть внутренний стержень, необходимый для того, чтобы быть серпом.

Несмотря на то, что Цитре страшно хотелось выскочить за дверь и бежать от этого кошмара, она расправила плечи, выпрямилась и взяла со стола нож.