– Не думаю, – со странной уверенностью ответила Лариса. – Да и большая часть успела уже удрать, похоже, я видела всего две-три тени. Но вообще, – помолчав, добавила она, – местечко это нехорошее. Не стоит тебе здесь оставаться, Серый. Не твоё это дело – в будке сидеть.

– А почему ты мне указываешь, что делать и как жить?! – неожиданно ощетинился он. – Я тебе игрушка, что ли?! Бродячая псина, которую из жалости подобрали?! Нет, спасибо, у меня своя конура есть, уж не пропаду!..

– Угу, именно что конура, – совершенно спокойно сказала девушка, как будто не к ней наклонялся мужчина на голову выше и намного крупнее, даром что инвалид. Будто она не знала, кем он был раньше! – В которой ты чуть не рехнулся.

– А по чьей милости? Я ничего не замечал, а потом…

– Ну ты еще скажи, что это я заменила паркет на линолеум, вмуровала в стену дверцы, заклеила все это древними обоями и подкинула в вентиляцию пару дохлых крыс, чтобы завладеть твоей жилплощадью, – ядовито сказала Лариса. – У тебя в самом деле крыша начала протекать, Серый, от безделья и одиночества, понимаешь? Еще немного, и ты бы взбесился!

– А ты кто такая, чтобы мне тут психиатра изображать?!

– Соседка, – фыркнула она. – А ты, Серый, мог бы и стереть из кэша браузера историю своих поисков. Ты что, пытался себе диагноз по аватарке поставить, дурень? Нашел, в какой области самолечением заниматься…

– Ты…

– Это, вообще-то, мой ноутбук, – напомнила Лариса, – и я время от времени чищу кэш. Очень занимательная у тебя подборка, правда.

– Но я все равно не понимаю, за каким бесом я тебе понадобился! Притаскиваешь к себе незнакомого мужика, возишься с ним… А у меня ведь, возможно, после контузии и впрямь крыша не на месте, я предупреждал!

– Я думаю, рано или позно ты поймешь, – совершенно серьезно сказала и вдруг, привстав на цыпочки, обняла его за шею. – Ну что ты так ощетинился, Серый? Прямо волк – зубами щелк…

Лариса отстранилась и вошла в сторожку. Взяла планшет, погладила Джека – тот уже успокоился, – и вышла.

– Поеду я домой, – сказала она. – Выпустишь меня?

Алексей молча отпер ворота, пропустив «жигуль», заново запер и поспешил вернуться в сторожку. За окошком жутко светила полная луна, предметы отбрасывали резкие неестественные тени, вдалеке выли бродячие псы и изредка мелькали за окном какие-то тени.

Наутро он взял расчет.

С Ларисой Алексей не разговаривал несколько дней, ограничиваясь «да», «нет», «спасибо» и прочими дежурными словами. Она не настаивала, только как-то странно приглядывалась к нему, а на пятый день принесла градусник, чуть не силой заставила Алексея измерить температуру и всплеснула руками – столбик термометра подбирался к тридцати девяти.

– Это меня, наверно, продуло, когда из сторожки без куртки выскочил, – виновато произнес он. То-то и горло саднило, и спину выламывало, но последнее он списал на обычное свое недомогание. – Ничего, само пройдет.

Как выяснилось, не прошло: Алексей слег с жесточайшей простудой, с жаром и порою бредом, перешедшей в тяжелый бронхит. Лариса вызывала врача, а что тот мог сделать? Сказал, сезонное ОРВИ, половина участка с таким валяется, посоветовал пить больше жидкости, витаминов и пресловутого арбидола, проку от которого было не больше, чем от обычного мела.

Своих сложносоставных чаев Лариса и так вливала в Алексея сверх меры – и они на время помогали, сбивали жар, – а когда его начинало трясти от озноба, приходили кошки и укладывались по бокам, мурлыча, потом вообще перестали от него отходить.