|
Не сомневаюсь, что доктор Лал Сингх пользовался не только новейшими достижениями науки, но и древними индийскими знаниями. Но к несчастью для доктора, действенность его снадобья превзошла все ожидания. Я видел его клиентов — результат поразителен. Они омолодились настолько, что побоялись возвращаться в привычный круг общения, испугавшись оказаться неузнанными. Индиец жаловался мне на неблагодарность клиентов — он-де с помощью особого раствора для умывания (вероятно, с содержанием индийского яда, который он покупал) и каких-то еще методов стер с их лиц все признаки старения — а они требовали состарить их обратно. Ужасно обнаружить, что ты выглядишь, как кто-то абсолютно другой. Бедняга Грайвс собирается на два-три года уехать за границу — чтобы не показываться в суде, пока эффект этого чудо-средства не пройдет.
— Чего я не могу понять, — пробормотал Краузер, — так это то, почему Мидлтолл был готов заплатить больше других... — А вы взгляните хорошенько на его фотографию, — усмехнулся Питер.
II. Взломщик письменных столов
В Скотленд-Ярд регулярно поступают дела, касающиеся иностранных преступников. Они содержат информацию на всевозможных языках, относящуюся к дамам и джентльменам, совершившим нечто такое, чего делать им не следовало. Питер Данн изучал документы, поступившие из Соединенных Штатов, тем самым составляя для начальства полный отчет о методах и особенностях совершения преступлений, присущих преступникам за пределами Британии. Среди прочих ему на глаза попалась и неприглядная сторона биографии некоего Лью Стиллмана, составленная рукой нью-йоркского полицейского, явно не обладавшего живым воображением и не владевшего художественным слогом. Вместе с тем ее автор питал пристрастие к фактам. Питер тщательно рассмотрел фотографию, прилагавшуюся к документу, и постарался запомнить запечатленное на ней лицо. Он принял к сведению тот факт, что Стиллман был гражданином Британии, а это давало меньше возможностей отследить его. Если бы он был иностранцем, то был бы обязан сообщать о своем прибытии и передвижениях в ближайшем полицейском участке. Необходимости следить за ним сейчас не было, он не был объявлен в розыск. Его досье было направлено в качестве меры предосторожности: полиция Нью-Йорка решила, что рано или поздно жизнеописание сего джентльмена может заинтересовать их лондонских коллег. К досье на Стиллмана были прикреплены и другие документы, относившиеся к имевшим место преступлениям Аль Стефини, Чечёточника Генели, Морговщика Mёрфи и прочих опустившихся джентльменов, которые жили в постоянном напряжении, но вполне припеваючи за счет своих нелегальных делишек. По удивительному стечению обстоятельств Питер встретил одного из упомянутых джентльменов на той же неделе, осматривая город-сад Коллингвуд. Вот уж правда — чего только в жизни не бывает. Мистер Данн вышел из Скотленд-Ярда около четырех часов вечера и шел по Пикадилли, направляясь домой, на Беркли-Сквер. Достаточно сложно хотя бы представить себе сержанта полиции, проживающего на Беркли-Сквер, и совсем уж невероятно вообразить, что этот детектив может быть также и баронетом Соединенного Королевства. Но поскольку дедушки могут оставлять в наследство титулы и состояния, а их наследники могут не пожелать оставлять службу в полиции, то можно встретить и столь необыкновенное сочетание. На углу Беркли-Стрит сэр Питер увидел человека, стоявшего на краю тротуара и ожидающего возможности перейти улицу. Он был высокого роста, смуглолицый, с большим римским носом и выдающимся подбородком. На его мизинце поблескивал огромный бриллиант — Питер приметил это, когда тот закуривал сигару. — А, Чечёточник! Надолго к нам? Генели медленно обернулся и лениво смерил детектива взглядом. — У вас передо мной преимущество — вы меня знаете. |
