— Так и есть, мистер Генели. Сержант-детектив Данн, Скотленд-Ярд.

— Вот как?

Мистера Генели, кажется, вовсе не взволновала встреча с сыщиком — полная опасностей жизнь успела выработать в нем способность оставаться спокойным даже в самые напряженные минуты.

— Рад познакомиться, мистер Данн. Да, моя фамилия — Генели, я только что прибыл из Америки и остановился здесь по пути в Париж. Не припоминаю, чтобы встречал вас раньше.

Питер не стал утруждать себя объяснением, что узнал его по достаточно подробному описанию, в котором упоминались как физические особенности, вроде формы носа и подбородка, так и шрам на левой щеке и привычка носить бриллианты.

— Не предпринять ли нам небольшую прогулку? — предложил Питер.

Мистер Генели после некоторого колебания согласился пойти с ним. В ближайшем отделении полиции Питер убедился, что документы Чечёточника находятся в полном в порядке, и коротко переговорил с ним начистоту.

— Думаю, вы отправитесь в Париж очень быстро, мистер Генели. Лондон слишком тих для вас, в Париже вы найдете куда больше блеска.

— Но как вы узнали, что я здесь? — вновь спросил Чечёточник (ему довелось быть профессиональным танцором, откуда и пошло его прозвище).

Питер не стал ему отвечать. Если человек с прошлым мистера Генели не догадывается, что между полицией Лондона и Нью-Йорка существует обмен сведениями, он исключительно лишен воображения.

В ту субботу сэр Питер впервые насладился красотами и достопримечательностями города-сада Коллингвуд.

Изначально Коллингвуд не планировался как город-сад. Это было предместье Лондона, разросшееся из живописного поселка с не слишком аккуратными на вид коттеджами, окружавшими церковь и местную гостиницу с помпезным названием «Кисть винограда». Предместье разрослось в конце восьмидесятых, когда пробудился интерес к застройке маленьких участков земли от трех до восьми акров, и на этих участках появились ряды странно спроектированных домов.

Здесь не было ничего вульгарного: ни трущоб, ни неблагополучия. Тротуары были широкими, а обсаженные лаймами аллеи чистыми и приятными на вид. Основная часть магазинов находилась в старой части Коллингвуда, через которую проходит шоссе Норд-роуд. Новый же Коллингвуд, аристократический Коллингвуд, расположился в конце длинной улицы — вдали от шума, запаха бензина и прочей суеты, присущей окрестностям скоростной дороги.

Питер оказался в Коллингвуде благодаря одной из тех случайностей, которые — как фигурально, так и буквально — сталкивают людей вместе. Он возвращался из Йорка на немецком автомобиле с мощным двигателем. Конечно, его разозлила необходимость задержаться на узком участке Норд-роуд из-за ехавшего впереди крошечного автомобиля, упорно придерживавшегося центра дороги и не отклоняющегося ни вправо, ни влево несмотря на все гудки Питера. Наконец он заметил, что автомобиль вроде бы прижался к обочине, что расценил, как возможность пойти на обгон. Но в этот же момент водитель маленького автомобиля решил вернуться на середину дороги. Раздался страшный треск, рассыпались осколками разбитые стекла, машину подбросило и опрокинуло на заросшую травой обочину шоссе.

Питер немедленно затормозил с ужасным шумом и, выскочив из машины, бросился на помощь. Самой машине было уже не помочь — она беспомощно лежала на боку, одно из колес отвалилось и отлетело в сторону, одно крыло также было сломано. Но сам водитель остался невредим, лишь оцарапав лицо; впрочем, царапины сильно кровоточили.

Это был высокий, стройный, но слишком приятный молодой человек. Судя по всему, он получил образованием и по воспитанию был джентльменом, так как совершенно хладнокровно выпалил нечто оскорбительное. В его речи присутствовала некая раздражающая педантичность.

— Уважаемый, — с раздражением ответил ему Питер, — если бы вы не высунулись, когда я обгонял вас.