Изменить размер шрифта - +

Вообще никто не появился.

Только звук шагов, да и тот вдруг замер. У порога, совсем рядом с нею.

Значит, там кто-то стоял. Она осторожненько глянула в щелку, но никого не увидела. И поначалу вовсе не боялась. Только соображала до ужаса медленно, никак не могла понять… Даже едва не рассмеялась. По-прежнему думала, что Нора ее разыгрывает, и быстро выглянула из своего укрытия. Но за дверью было пусто. Никого не видно. Ни единого живого человека. Ни души…

Она замолчала и опять крепко стиснула Норину руку. Нора посмотрела на нее и медленно проговорила:

– Живого человека там и правда не было. А вот душу ты как раз и слышала.

– Дух? Ты это имеешь в виду?

Нора молча кивнула, Сесилия Агнес широко раскрыла глаза и прошептала, так тихо, что Нора расслышала лишь с большим трудом:

– Я поняла… Я невероятно отчетливо ощущала, что там, в нескольких сантиметрах от меня, кто-то есть. И разделяет нас всего-навсего тонкая дверь, представляешь?

Вдобавок дверь была открыта, так что они вполне могли бы видеть друг друга. Она стояла совершенно ошеломленная.

И тут услышала, как на подоконнике тикает будильник. Назойливо тикает, судорожно, все громче и громче. Словно кричит.

Будильник и заставил ее отойти от двери. Ей было невмоготу слышать его тиканье, от этого звука щемило сердце, и она пошла к окну, сама не зная зачем… может, думала утихомирить злополучные часы…

И вдруг поняла, что тот, незримый уже не у двери, а идет за ней, буквально по пятам. Если бы она остановилась, он бы ткнулся ей в спину. И будь это живое существо, ей было бы слышно его дыхание. Но сейчас она только ощущала какое-то загадочное, невыразимое присутствие.

Впрочем, как она уже говорила, в ту минуту ей не было ни страшно, ни дурно, наоборот, она чувствовала себя защищенной. Лишь задним числом, когда все кончилось и настал черед все обдумать, она испугалась. Далеко не сразу до нее дошло, что случилось.

– А что было дальше? – Сердце у Норы готово было выскочить из груди, она едва могла говорить.

Ну, примерно посреди комнаты Сесилия Агнес сообразила, что шедший позади остановился. Она тоже остановилась. И тогда в соседней комнате заиграла музыка. Очень тихо. Играли на фортепиано.

Звуки трепетали, легкие как пушинки, и тот, незримый медленно закружился.

Сесилия Агнес тоже. Поневоле. Как под гипнозом. Оба медленно кружились, один оборот, другой, третий. Она лишь следовала за незримым, будто в танце, где один ведет, а другой повторяет его движения. Сесилия Агнес даже забыла, что в комнате никого больше нет.

Только случайный взгляд в Норино стенное зеркало напомнил ей об этом. Она танцевала в одиночку, но так сильно чувствовала незримое присутствие, что даже вздрогнула, не обнаружив рядом никого.

Сесилия Агнес умолкла.

– Но ведь ты и была не одна, – прошептала Нора. – Ты просто не видела этого другого. А дальше?

Дальше музыка стала затихать, танец замедлился и в конце концов замер. Они опять стояли посреди комнаты, она и незримый, совсем рядом.

А потом что-то произошло. Сесилию Агнес охватила печаль. Она не в состоянии это объяснить, но было так больно… Она посмотрела на Нору.

Нора тихонько вздохнула, глядя на печь; она хорошо знала чувство, о котором говорила Сесилия Агнес.

– Вот так же бывает, когда провожаешь на вокзал дорогого тебе человека. Поезд уже у платформы, вот-вот отойдет. Пора прощаться. Быть может, навсегда. Неизвестно, суждено ли встретиться вновь.

Нора опять посмотрела на Сесилию Агнес – какие у нее большие блестящие глаза.

– Такова жизнь. Никто этого не знает. Сесилия Агнес задумалась и, помолчав, продолжила Норино сравнение:

– А потом поезд трогается.

Быстрый переход