Широко раскрытыми глазами глядела Магьер на свою руку, которую по‑прежнему обвивало бело‑голубое щупальце, и в груди ее радость боролась с отчаянием. Нет, она не может высосать жизнь из этих щупалец. Быть может, она вообще на такое не способна.

А стало быть, и не сможет освободиться, чтобы помочь Лисилу.

Кем бы она ни была на самом деле, Убад, похоже, знал о ее истинной природе куда меньше, чем ему представлялось. Магьер сверху вниз беспомощно глянула на его бесстрастную кожаную маску. Что же такое сказать ему, чтобы добиться хоть малейшего преимущества?

И тут воздух вокруг нее, да и саму ее пронизала странная напряженная дрожь. Точно лист на ветке затрепетал под порывом ветра.

Убад пошатнулся, и Магьер поняла, что он тоже ощутил это непонятное дуновение. Посох выпал из его рук и с тяжелым глухим стуком грянулся оземь, а Убад прижал обе ладони к маске. Затем он попятился, споткнулся и рухнул ниц, бессильно разбросав руки.

Магьер не знала, что произошло, но, увидев, что Убад упал, она в очередной раз попыталась высвободить правую руку, в которой по‑прежнему сжимала саблю. И хотя щупальца не дрогнули, но и не стиснули сильнее ее руку.

– Дампир?… – прошептал Убад, и в голосе его прозвучала нотка страха.

Он пополз по земле, ощупью, руками нашаривая что‑то, быть может упавший посох.

Магъер смотрела на него, потрясенная до глубины души. Убад и в самом деле ослеп!

Свет на дальнем краю прогалины вдруг засиял ярче, и Магьер оглянулась туда.

Малец по‑прежнему висел в воздухе, но он уже не походил на обычного пса. Шерсть его стала ощутимо белее, затем засияла, и чем ярче становилось сияние Мальца, тем слабее светились щупальца. Затем бело‑голубые плети обмякли, и лапы Мальца коснулись земли. Едва он вырвался из переплетения щупалец, как шерсть его перестала источать сияние, и оно стекло в землю, откуда и появилось. Малец побежал к Магьер.

Как только он тронулся с места, Убад поднялся на колени и, стремительно обратив к Мальцу прикрытое маской лицо, вскинул руку.

Малец замер, и Магьер испугалась, что старый некромант снова обрел зрение.

Убад, оборачиваясь во все стороны, явно пытался уловить звуки передвижения пса. Нет, он был по‑прежнему слеп. Малец пополз к Магъер.

Она набрала в грудь побольше воздуха и пронзительно свистнула.

Убад вскинулся, развернулся в ее сторону и ошалело завертел головой, поднеся ладонь к уху. Свист сделал свое дело – заглушил шорох от движения Мальца.

Поглядев вниз, Магьер увидела, что пес трется мордой и боком о щупальца, которые обвивали ее.

Там, где его шкура соприкасалась со щупальцами, она вновь засияла белым светом. Малец лизнул щупальца, и они опали даже быстрее, чем те, что держали его. Магьер приземлилась на ноги и выпрямилась. Тотчас Убад развернулся к ней лицом и проворно выбросил вперед руки.

Малец метнулся влево, Магьер – вправо. Убад растерялся, замер, опустил руки и наклонил голову к плечу, прислушиваясь.

Магьер осторожно подняла руку, показала вначале на Мальца, затем на Убада и согнула пальцы, безмолвно говоря: «Вперед!» И, крадучись, двинулась к стоящему на коленях старику, а с другой стороны к нему так же бесшумно подбирался пес.

Голова Убада дергалась из стороны в сторону. Рот его был открыт, и Магьер слышала, как участилось его дыхание. Вдруг он выпрямился, вскинул руки и, со всей силы ударив ими по земле, выкрикнул:

– Иль'Самауд, ли‑йигдим эйек кхадим фа‑та'зез она алэн!

Магьер замерла, оглянулась направо, налево, пытаясь понять, какую новую пакость задумал Убад. В земле прогалины по‑прежнему зияли глубокие расселины, но они были безжизненны и пусты. Малец подобрался уже близко к старику и вот‑вот готов был прыгнуть. Увидев это, Магьер снова двинулась вперед.

– Иль'Самауд!  – снова прокричал Убад.