|
Когда над вами издевается даже посуда, это о многом говорит… Так вот, я решил раз и навсегда объяснить тарелкам и вилкам, кто хозяин в доме, но не успел — из прихожей раздался звонок. Нам принесли телеграмму, если точнее, телеграмму для Наташи. «Приезжаю восьмого августа тчк целую Банни тчк». Кто такая Банни, я не представлял. Восьмое — это завтра. Как, где, на каком вокзале, во сколько и надо ли идти встречать, не указано. У нас небольшая двухкомнатная квартирка в старом фонде. На троих в принципе места хватает, хотя, конечно, это не роскошные Наташины апартаменты в Городе. Там, если мне не изменяет память, мы «ютились» на девятикомнатной жилплощади. В ней можно было бы разместить практически любое количество гостей, здесь же придется потесниться. С другой стороны, как раз послезавтра наша маленькая Фрейя отправляется в загородный лагерь для детей с ослабленным здоровьем. Наташа сочла, что у девочки все таки слишком бледненький цвет лица и лесной воздух пойдет ей на пользу. Поедет отдохнуть с ребятами на две недельки, по субботам и воскресеньям мы будем ее навещать. Я сначала был против, но потом признал, что ребенку необходим коллектив, у нее было не самое сладкое детство, пусть… Простите, заболтался. … Итак, Наташа пришла около шести, захватив Фрейю из детсада. Быстро поцеловала меня, сунула в руки сумку с продуктами и шмыгнула в ванную. Я сгрузил содержимое в холодильник, но на стол накрывать не стал — посуда все сделает сама. О телеграмме вспомнил поздно, когда уже укладывали девочку. Моя жена, не прерывая колыбельной, быстро пробежала глазами короткий текст, кивнула и приложила палец к губам. Уже потом, на кухне за чаем, она прояснила обстановку: — Любимый, никакой Банни я знать не знаю. В переводе с английского — это, кажется, зайка? — Угу, и у тебя действительно нет ни одной знакомой зайчихи, которая может вот так, без приглашения, приехать в гости, не утруждаясь нашим мнением на этот счет? — Сережка, ты у меня такой умны ы ый, что иногда даже нудный. — Наташа уютно уселась мне на колени, осторожно подбираясь к уху. — На самом деле все очень просто — телеграмма из Петрозаводска, там живет мамина сводная сестра. У нее росла дочь Танюшка, скорее всего, это она и есть. — Хм… если девочка не указывает вокзал, поезд и вагон, то, наверное, она уже достаточно взросленькая и бывала в Петербурге. — Да, два раза, еще когда я жила в общежитии института. Сейчас ей, наверное е… лет пятнадцать или даже шестнадцать. Мы не виделись уже года четыре, но адрес она знает. Сережка, ты чем то не доволен? — Нет, почему? — Я пожал плечами. Если честно, то моя супруга будет отдыхать на работе, а с гостьей наверняка придется возиться мне. — Не бери в голову! — Наташа так сладко и нежно взялась за мое ухо, что я едва не замурлыкал от удовольствия. — Тебе вовсе не придется сидеть с ней дома или водить по музеям. Она милый и вполне самостоятельный подросток, куда надо — сбегает сама. — Ну… я как бы не совсем это имел в виду. — Любимый, не обнимай меня так, иначе я совсем потеряю голову! — Замечательно, а ты думала, чего я еще добиваюсь? — Нет, — после долгого поцелуя она все таки сумела от меня оторваться, — сначала скажи, что тебя так напрягает? — Солнце мое, тебе не кажется, что, на взгляд постороннего лица (пусть даже твоей дальней родственницы), у нас… м м… не совсем обычный дом? Тарелки моются сами, кастрюли готовят без посторонней помощи, пылесос убирает через день, и даже мусорное ведро выносит себя самостоятельно. — Ну и что?! — бестрепетно удивилась Наташа. — Сережка, ты темнишь… У тебя опять проблемы с посудой?! — Ни в одном глазу! — внаглую соврал я. — У меня то их давно нет, научился в конце концов. |
