Эразм замолчал и поднял глаза к бездонному в своей черноте небу.

- Но если Ключ теперь у Фабиана, а он клялся восстановить портал... Я, конечно, ничего не понимаю, но разве вам не следует помочь ему и вновь вернуться к вашему исконному занятию - охране портала. - Авенир, заметив пристальный взгляд капитана Стражей Портала, глаза которого в полумраке мерцали как два недоступных бриллианта, поежился и поспешно добавил. - Я не хотел никого обидеть.

Капитан Эразм, помедлив, кивнул:

- Я понял твой вопрос... Но клятва Стражей не в том, чтобы охранять какие-то каменные ворота, пусть даже они наполнены магией, а в том, чтобы не допускать неприятностей в этом мире. А Фабиан - огромнейшая неприятность, которая к тому же может привести в этот мир ужасы Бездны. С Падшими мы бороться бессильны, но с Повелителем можем еще поквитаться.

Из-за соседних кустов донесся звон металла и несколько громких выкриков. Эразм мягко поднялся на ноги.

- Мои ребятки решили немного потренироваться. Не хочешь ли к ним присоединиться?

Авенир вскочил и, подобрав свой меч, скрылся в кустах. Звон мечей сделался громче.

* * *

Фабиан твердо шагал в ночной тьме, не обращая внимания на большие лужи. Его одежда была с ног до головы заляпана грязью, но это его не волновало. Голову жгла только одна мысль. Вперед! Я должен успеть.

Вперед! И левая нога независимо от его воли шагала вперед и, ступив в лужу, разбрызгивала во все стороны грязную воду. Должен успеть! И делала шаг правая нога.

Кажется, он уже третий день не держал во рту ни крошки, но, как ни странно, совсем не ощущал ни голода, ни жажды. Он, не останавливаясь, шел уже вторые сутки, но совершенно не чувствовал усталости.

Вперед. Я должен успеть. Левая нога. Правая нога. Лежащий в грязном кошеле Ключ тяжело ударял его по бедру при каждом шаге. Должен успеть. Вперед!

Рана на его груди уже совершенно зажила, оставив на своем месте только тоненькую полоску синеватого шрама, который иногда чесался. Но ведь так и должно быть. Я Творец. Я бессмертен. Вперед. Я должен успеть. Неведомая воля подняла его ногу и заставила сделать шаг. Вперед. За мной гонятся, и я должен успеть. Откуда он знал, что за ним следует погоня, Фабиан не задумывался. Он знал это и все тут. Неважно.

Запоздалый крестьянин, подзадержавшийся на ярмарке в соседней деревушке и в ночной темноте возвращавшийся домой, увидев в ночи чей-то силуэт, придержал поводья и поднял повыше фонарь. Он хотел окликнуть путника, подвезти и, может быть, даже предложить ему переночевать у него в доме, но, разглядев мрачную фигуру плавно двигающуюся в ночи, немедленно отказался от своего намерения.

В ночном путнике явственно проступали какие-то ужасающие нечеловеческие черты. Даже в ночной темноте была заметна абсолютная и бездонная тьма, сгустившаяся вокруг лица путешественника. Тьма чернее самой темной ночи тянулась за ним по пятам как некий исполинский плащ, и даже яркий свет масляного фонаря не мог пробиться сквозь ее покров. Свет перепугано откатывался от темной преграды и жался к своему источнику. А хуже всего были глаза. Багрово-красные как уголья костра, они мерно мерцали в ночи, наполняя несчастного землепашца неизбывным ужасом.

Крестьянин, мгновенно дернув за поводья, заставил обычно смирную лошадку подняться на дыбы. Развернувшись и неистово размахивая кнутом, теряя по дороги купленные на торгу товары, он во весь опор погнал обратно. Телега, дребезжа, подпрыгивала на кочках, а крестьянин, бормоча побелевшими губами молитву Отцу Сущего и призывая Стража Бездны, чтобы тот позаботился о его жизни и защитил ее от посягательств той ужасающей ночной твари, мертвой хваткой вцепился в поводья.

Фабиан же, ничего не заметив, равнодушно шел дальше. Он не нуждался ни в пище, ни в отдыхе. Иногда ему казалось, что он мог бы больше не дышать, но он продолжал делать это всего лишь по привычке.

Вперед! Надо успеть!

* * *

Поляну заполнял звон металла и пыхтение десятка размахивающих мечами воинов.