|
. сейчас же… не-медленно!.. мы не уйдем отсюда уже никогда! Я с ним согласен. – Сходи за Лили!.. а этому типу за столом мы скажем, что отправляемся пообедать напротив и скоро вернемся!.. мы оставляем ему наши бумаги! все наши бумаги! и вернемся с фотографиями!.. он вымогает у нас бабки, можешь мне поверить! – Ты прав! Я делаю знак Лили… подскакиваю к столу!.. естественно, в силу своих возможностей!.. нашего чиновника уже нет, он пошел есть… черт! там уже другой! тот выслушивает… он конечно не против, чтобы «мы вернулись», но он нас предупреждает, что мы останемся без еды, если не представим паспортов! – Я дам вам «талоны»… пока это все!.. Hausgericht!.. очень скромная пища!.. Да! да! конечно!.. главное, отвязаться от него, вырваться из этой конуры! а эти двое из Перпиньяна! может, тут и ни при чем? никакие не стукачи!.. странно, правда, что они никогда не видели Ля Вигу… ни в театре, ни в кино!.. что это за личности?… непонятно!.. от таких лучше держаться подальше!.. – Давай, Фердина! пошевеливайся! надо успеть, пока другой лягавый не вернулся! Поторапливает он нас… – Сперва давай пожрем!.. нет, послушай, сначала сфотографируемся! я тебе еще не все рас-сказал, Фердина!.. про наш славный поезд! последний улетный с Восточного вокзала!.. нас об-стреливали четыре раза, малыш!.. Эперней… Мезьер… и еще в Бельгии!.. две насыпи полны маки! вот такие дела! Он решил повторить все заново! – Взгляни-ка на мой чемоданчик! Он снова его открывает… и оттуда опять все вываливается… все его тряпье!.. стоящие в очереди должны знать, каково было ему ехать в этом последнем поезде!.. а эти двое из Каркассо-на, что заливаются слезами, вообще не нюхали пороха! – Вот какова сегодняшняя Франция! О, наконец-то! кто-то его узнал!.. один!.. еще десяток!.. – Ле Виган!.. Ле Виган!.. это же он! Он раскланивается… направо… налево… выражает им свою признательность… и снова упаковывает свой скарб… все свои лохмотья… время не ждет… – Ну что, малыш, в путь! А путь не такой уж и далекий… на другую сторону проспекта, в «Тюрингер Хоф»… мы решили, что, в конце концов, сфотографироваться можно и потом… Лили несет Бебера в своей сумке… – Ты что, уже совсем идти не можешь? Спрашивает он меня. – Могу! просто с ней как-то легче! – Да, ты стареешь! Себя самого он в старости просто не представлял! лучше об этом не думать!.. – Но послушай, дружище, ты же на десять лет моложе! посмотрим, что с тобой будет годика через два!.. Неудивительно, что я ковыляю, а он прямой как штык… Вот мы и у «Тюрингер Хоф»!.. у дворца: о, правда, довольно обшарпанного… между развалинами двух домов… от которых, можно сказать, осталось мокрое место… а «Тюрингер» еще держался, разве что один балкон обвалился… ладно, входим… регистратура… в самом центре огромного зала с золоченым потолком… я достаю наше «разрешение»: «талон на питание»… – Stimmt!.. хорошо!.. вы хотите есть? – Да!.. да!.. конечно!.. Отвечает за всех Ле Виган… – А комната вам нужна? – Две комнаты!.. одна для меня и моей жены!.. а другая вот для него, нашего друга!.. Портье своим видом напоминает о лучших временах: более чем просторный редингот, украшенный изящным золотым шитьем, и почти адмиральская фуражка… но тут он замечает Бебера!.. его голову!.. Бебер тоже пристально смотрит на него… – У вас еще и кот? Черт, увидел все-таки!.. хлоп!.. он закрывает свой журнал!. |
